Кто не спрятался

В Вильнюсе прошла премьера спектакля «Там, за дверью» театра-студии Theaomai. Его название образовано от греческого глагола theaomai (созерцать, смотреть, быть зрителем; от него произошло и само слово theatron, театр), а в спектаклях театра-студии заняты магистранты Литовской академии музыки и театра, актёры спектаклей Някрошюса.

Вильнюсские улочки зимним вечером желтеют редкими фонарями и тёплым заоконным светом. Навстречу не прохожие — ветер, хлещущий снегом по лицу. В такой вечер на улице, за дверью, может быть пугающе холодно и одиноко. В такой вечер артисты театра-студии Theaomai сыграли премьеру спектакля «Там, за дверью» по пьесе Вольфганга Борхерта.

Для спектакля выбрали необычное пространство, до этого ещё никогда не использовавшееся для спектаклей — военный бункер, в темноте и «сибирском» холоде которого рассказывают, разыгрывают, выкрикивают историю Бэкманна, человека, который «давно не был дома»: «тысячу дней он ждал за дверью, на лютом холоде». Драма Борхерта, впервые прозвучавшая в 1947 году — связующее звено между предвоенными экспрессионистами и послевоенным поколением, самое начало драматургии, возникшей на руинах сожжённого и разрушенного, опустошённого и обезлюдевшего мира, растерзанной Германии. Растерянные люди «из тех, кто немного устал», неспособны начать новую жизнь там, где до отрыжки наелась трупами смерть.

Aurimas Di / Aurimas Di photography
Aurimas Di / Aurimas Di photography

Артисты Theaomai пытаются разглядеть в тексте не временное и не вечное, а сегодняшнее, буквально произнося «двадцать первый век» вместо «двадцатый». Самое важное для них — слова последнего монолога: каждый день мы кого-то убиваем, кто-то убивает нас, и мы проходим мимо убийства. Этот текст в спектакле иллюстрирован буквально: проведя два часа действия на ногах, переходя с места на место, к концу зрители спотыкаются в темноте зала о разбросанные по полу тряпичные манекены и за спинами друг друга едва могут разглядеть Бога, которого играет невысокая хрупкая Мильда Норейкайте.

Вопреки тексту пьесы умрёт Бэкманн — Вигандас Вадейша тихо опустится на пол. Засыпая, замерзая, успокаиваясь, прислонится к стене, закрывая глаза от неизлечимой усталости, навсегда обретая место. Не просыпается «по тексту» из смерти в беспокойную жизнь, а засыпает умиротворяющим вечным сном. Вопрошать придётся Другому, вечному Отвечающему, спутнику и внутреннему голосу Бэкманна — в спектакле не покидающему, но покинутому: Пиюс Ганусаускас пытается перекричать тишину бэкманновой смерти («Не умирай!»), докричаться до Бога или хотя бы до обступивших его самого зрителей.

Aurimas Di / Aurimas Di photography
Aurimas Di / Aurimas Di photography

А Бэкманн уже замер около пришедшего хрипловато-утвердительно произнести ему обвинение Одноногого, похожего на него, но не обессилевшего: живого. За пару минут Паулюс Маркявичюс (вместе с педагогом Сильвой Кривицкьене и делавший этот спектакль) доигрывает ещё не сыгранное здесь — ненадрывный трагизм, почти экзистенциальную обречённость.

С тем, о чём говорит Директор кабаре, тесно связана вторая тема этого спектакля — нового поколения в театральном искусстве. Трезвого, несентиментального, приемлющего действительность как она есть (когда и поскольку правды зритель не хочет). Он рисует образ думающих и даже задающих вопросы молодых людей, которые нужны сегодня, но с самого начала знает, что им нет места, они никому не будут интересны. Директор Юстаса Валинскаса не только понимает что-то, чего не понять Бэкманну (как и по-отечески спокойный Полковник Симонаса Довидаускаса, знающий всё наперёд): такого слегка ироничного оценивающего взгляда не бывает у оптимиста-обывателя, а лишь у того, чьим сознательным выбором стало умолчание, не лишённое горечи.

Если там, за дверью, бункер — холодно по обе стороны.

Комментарии
Предыдущая статья
Госпожа Невинность 14.03.2014
Следующая статья
Ода на Привозе 14.03.2014
материалы по теме
Блог
Нерон, он же Муссолини
Кристоф Марталер поставил в Базеле «Коронацию Поппеи». В его интерпретации барочная опера Монтеверди стала остроактуальной, но не потеряла своей музыкальности и не превратилась в плакат.
Блог
Балконы театрального подполья, или Opus posthumous
В своем новом спектакле во Вроцлаве Кристиан Люпа объединил «Лето» Джона Кутзее и «Дом Бернарды Альбы» Федерико Гарсиа Лорки. И явно вдохновлялся произведениями Гойи. Но и это ещё не всё.