Вадим Гаевский, Дмитрий Черняков, Дмитрий Крымов, Евгений Каменькович и театры из Екатеринбурга, Минусинска, Ельца, Советска и других городов — о Национальной театральной премии России.
22 мая на выездном совещании Минкульта в Туле замминистра Владимир Аристархов подверг резкой критике Национальную театральную премию и фестиваль «Золота маска», обвинив его, в частности, в пропаганде спектаклей, «содержащих элементы русофобии». 28 мая Минкульт сообщил, что выступление господина Аристархова отражает его личную позицию. «Официальная позиция ведомства по этому вопросу формируется» — сказано в сообщении.
А пока она формируется, театральные деятели России — от Ельца и Советска до Екатеринбурга и Минусинска — рассказали Театру., чем для них важна «Золотая маска». Среди наших собеседников были и многократные лауреаты премии, и те, кто никогда на «Маску» не претендовал.
Вадим Гаевский, профессор РГГУ, заслуженный деятель искусств РФ:
Думаю, что не ошибусь, если скажу, что для многих зрителей нашей страны присуждение «Золотой маски» всегда становилось самым волнующим, самым интригующим, самым значительным событием любого театрального сезона. Как, конечно, и для самих участников конкурса, его неудачников, но, главным образом, его героев. Авторитет этой красиво названной премии очень высок. И объясняется это тем, что с самого начала «Маска» руководствовалась художественными принципами, а не конъюнктурными соображениями. Поддерживала подлинное искусство, отвергала лже-искусство. Случались ли ошибки в выборе лауреатов? Конечно, случались. Была ли «Маска» всегда справедлива, а иногда и несправедлива, когда достойные не попадали в шорт-лист? К сожалению, это бывало. Но без таких происшествий не обходится ни один международный фестиваль: ни театральный, ни кино-, ни балетный, даже с самой безупречной репутацией.
Повторяю еще раз. «Золота маска» сразу поняла, какой непоправимый вред отечественному искусству может нанести следование конъюнктуре и все сделала, чтобы это не стало возможным.
Дмитрий Черняков:
Некоторые театры за пределами России, где я иногда работаю, порой просят чтобы я им прислал свою актуальную биографию. Для сайта или пресс-релизов. И обычно в биографиях, как правило, перечисляются всякие постановки и премии. И я старательно вписываю разные премии, и… упоминаю так же и русскую «Золотую маску». В итоге редактура выдает окончательный вариант, где театральные награды многих стран сокращены до минимума, но всегда оставлена русская «Маска». И это происходило несколько раз в разных странах.
В начале я был очень удивлен, так как совсем не представлял, что наша, как кажется, местная премия имеет авторитет. Я даже не знаю, каким образом у «Золотой маски» сложилась такая серьезная международная репутация, но она действительно существует.
Но внутри страны этот авторитет, как правило, всегда под некоторым подозрением. Каждый год разворачиваются битвы за справедливость, срывание незаслуженно надетых масок, упреки и подначивания. И в конце концов, все к этому уже привыкли, это как бы входит в программу: возбуждает, с азартом ожидается и даже доводит до белого каления. И это очень театрально.
И уже не представить, что это все вдруг перестанет существовать. Потому что надо сказать, что даже те, кто декларативно «не признают» «Маску» или не замечают ее существования, на самом деле относятся к ней очень всерьёз. Иначе бы не было стольких обид, демаршей, снятий фамилий или призывов осудить. Трудно представить официально распространенное заявление какого-нибудь театра о снятии своей номинации с конкурса «Золотой витязь».
Но дело не в наградах и не в раздаче призов. Самое главное не это. В такой гигантской стране, как Россия, так и не существует больше никакого другого, кроме «Маски», инструмента общения между провинцией и столицами, между разными жанрами — инструмента объединения. Всё всегда сводится только к «Золотой маске».
И не один театр из условного Минусинска никогда бы не прозвучал, Якутск не увидел бы спектакли Элисты, балерина никогда не увидела бы спектакли театра кукол, поклонники актуальных театральных форм не посетили бы оперный спектакль, а московский зритель в зале Большого театра не вставал бы, доводя до счастливых слез, прожившую всю жизнь в условной Самаре 90-летнюю актрису. И так происходит уже 20 лет.
В конце концов, «Маска» в свое время сыграла важную роль и в лично моей театральной судьбе, добавив мне так необходимой на тот момент легитимности, известности, а главное внутренней уверенности, что я что-то все таки могу и даже чего-то стою.
Евгений Каменькович, худрук театра «Мастерская Петра Фоменко»:
Мне кажется, если бы «Маски» не было, ее надо было бы выдумать. Потому что из всего происходящего в нашей стране это — то единственное, что больше всего популяризирует театр. Можно, наверное, критиковать «Золотую маску», можно улучшать ее организационно. Может быть, не стоит проводить соревнование — а просто делать фестиваль лучших спектаклей; может, стоит в конкурсе отделить Москву и Питер от остальных городов. Или, может быть, попробовать, например, проводить конкурс драматических спектаклей и отдельно — по всем другим видам театра, потому что иначе фестиваль сильно разрастается. Но все это — рабочие моменты. Этот фестиваль — такая полезная, нужная часть театральной жизни, что когда раздается такая критика, как недавно в Туле, она кажется мне недоразумением, чтобы не сказать глупостью. И то, что это исходит от государственного чиновника, вызывает гигантское удивление. Я не могу понять, почему это произошло. Сейчас крайне непростое время, и лучше бы, чтобы все объединялись, а то, что случилось — какая-то непонятная, досадная провокация. Так что для меня нет вопроса, нужна ли такая премия — нужна! А улучшать можно всегда и все.
Дмитрий Крымов, режиссер и художник:
Я категорически против нападений на замечательный фестиваль «Золотая маска». Особенно в такой форме, в которой это делает В.Аристархов. Это не только унижение огромного количества людей, которые работают на фестивале, но, в общем-то и народа, во имя которого это якобы делается и которым надо якобы руководить и не давать ему съесть то, что ему якобы вредно. А иначе он собьется с «истинного пути», будет принимать наркотики, изматерится, станет предателем Родины и сменит ориентацию. Это презрение и полное недоверие к народу. По моему, может быть, наивному убеждению, к народу, к которому ты как-то приставлен служить, надо испытывать доверие и уважение. Как к той его части, которая показывает спектакли на фестивале, так и к той части, которая ходит их смотреть. И бояться тут ни за кого особенно не нужно. Лучше гордиться.
Виктор Рыжаков, худрук ЦИМа:
Все, происходящее вокруг «Маски», даже обсуждать как-то неловко. «Золотая маска» — это мы сами, мы — профессиональное сообщество и наш профессиональный союз с его проблемами и противоречиями, с его радостями и горестями, обидами и восторгами. Это не только парадный, но и критический, образовательный, словом по-настоящему рабочий ежегодный срез нашей театральной действительности. И создан этот СОЮЗ не по государственному велению и желанию, а нами самими, т.е. он естественно рожденный и живет, что естественно, по сугубо профессиональным законам и критериям, пусть и не всегда всем нравящимся и понятным. Но это и есть наш сегодняшний, нами ежедневно созидаемый, болезненный и уникальный институт российского театра. Исправлять и изменять его можем только мы сами, в своем профессиональном кругу, со своими идолами, мэтрами и ошибками. Нет сегодня такого «природного» института, который может руководить этим пусть и противоречивым, но могучим сообществом. Кто попробует сыграть на этой великой, опробованной Федором Волковым и пропитанной «Этикой» Станиславского флейте? Кто?! И это в данном случае не пафос, а самоирония! Ну не смешны ли мы сами сегодня со своими гоголевскими министрами и шекспировскими королями?! При условии, разумеется, что нас по-прежнему волнует этот чёртов гамлетовский крик: «быть или не быть». Но мы его слышим, не сомневайтесь! Ведь служат в театре не народу и даже не зрителю, а самому ТЕАТРУ — искусству, способному переплавлять нелюбовь — в любовь, а разрушительное — в созидательное.
Владимир Панков, худрук студии SounDrama:
Не понимаю, кто и зачем гонит на «Маску». Зато знаю, что в «Маске» собрались квалифицированные люди, потому что эта премия — это ж наш театральный «Оскар» — репутация и атмосфера этого фестиваля складывались годами.
Ну да, я понимаю, есть и другая сторона. За последнее время произошел всплеск вседозволенности. В театре же возможно все, где эта грань, за которую нельзя заходить? Но режиссер сам должен чувствовать эту грань — не надо ему на нее указывать! У нас же все принимает глобальные, уродливые масштабы. Режиссеры иногда не чувствуют этой грани, а чиновники — пределов своей компетенции.
В сегодняшней неприятной ситуации я вижу только один плюс: театральная общественность начинает наконец объединяться. Нам же обычно и поговорить-то некогда, а тут мне звонят, спрашивают про «Маску», про Театр.doc — то есть мы стали наконец общаться друг с другом! Вот такой вот ценой.
Тешу себя надеждой, что это еще не цензура, что нас услышат, что мы услышим друг друга. Хотя, конечно, я обалдел, прочтя, что «Маска» дает призы русофобским спектаклям. Если перестать верить людям с такими именами, как в жюри и экспертном совете «Маски», а многие из них — просто энциклопедия отечественного театра, если им перестать верить, значит, все, мы приехали. Эти люди так много сделали в театре и столько раз доказали любовь к этой стране, что заслужили право быть неприкасаемыми. Им можно довериться.
Но, повторяю, главное сейчас — разговаривать друг с другом. И с чиновниками тоже. Не на повышенных тонах. Без ненависти.
Лев Эренбург, худрук «Небольшого драматического театра» (СПб):
Лауреатство и выдвижение на «Золотую Маску» (а это происходило в моей жизни несколько раз) было для меня честью. «Золотая Маска» — это высшая театральная премия России. И она очень важна для провинции. Мне приходилось видеть, как трепетно относятся к получению этой премии и даже к выдвижению на нее в регионах. Однажды я получал «Маску» с Магнитогорским театром за спектакль «Гроза». Помню, с каким трепетом, пиететом и надеждой труппа театра этого небольшого уральского города грелась — в хорошем смысле слова грелась — около возможности получить эту премию, поучаствовать в театральной жизни России.
«Маска» бывает более объективной и справедливой или менее, но это сгусток жизни театральной культуры. Это все равно контекст, срез общественно-театральной жизни, определенная ступень и степень нашей театральной культуры.
Николай Коляда, худрук «Коляда-театра»:
Я не понимаю, что происходит. От этих нападок на «Золотую Маску» страдает общее дело. По-моему, это какие-то московские заморочки и выяснение отношений. У этого фестиваля огромный престиж. Быть номинированным, даже не получив никакую премию — это уже большая честь, особенно для провинциального артиста или театра.
Мой театр много раз приезжал на «Золотую Маску». Привозили спектакли «Амиго», «Фронтовичку», «Трамвай «Желание». В 2002 году за спектакль «Ромео и Джульетта» театр даже получил спецприз жюри. Он тогда очень хорошо прозвучал. «Золотая Маска» — это всероссийская национальная премия. Нигде в мире нет такого фестиваля, когда собирается столько прекрасных спектаклей, режиссеров и актеров вместе. Его надо беречь и сохранять.
Алексей Песегов, худрук Минусинского драматического театра:
Совершенно однозначно, что фестиваль такого уровня и масштаба, как «Золотая Маска» необходим. Когда-то он задумывался как московский Фестиваль, но для провинции это крайне важно и принципиально. Участие в фестивале — престиж для театра. Пригласить 11 театров со всей России это уже достижение. Мне не нравится, что это переходит в соревнование, потому что само присутствие на фестивале — уже радость. И не всегда нравится принцип отбора. Но то, что эта национальная премия нужна — абсолютно точно.
Роман Феодори, главный режиссер Красноярского ТЮЗа:
«Золотая Маска» — главный и, наверное, единственный театральный фестиваль в стране, который пишет учебник по современному театру. Он отслеживает все главные и не только главные события, дает театральный контекст. На мой взгляд, это самая честная и объективная премия, насколько это вообще возможно. Важно, что происходит ротация экспертного совета и каждый раз формируется новое жюри, в котором не только театральные критики, но и практикующие профессионалы.
Все, что было сказано Аристарховым выдает абсолютное незнание темы, не погруженность в предмет, о котором он говорит. А вот последующие дописанные письма (Письмо Независимого профсоюза актеров театра и кино, опубликованное в газете «Известия» — прим.Театр.) — даже комментировать их не хочется.
Если мы сейчас потеряем этот фестиваль или кто-то в него вмешается и как-то его подкорректирует — для меня это будет последней точкой невозврата, когда я пойму, что мы вернулись в совсем неприятную историю, в которую очень не хочется возвращаться.
Нина Лемеш, директор Тильзит-Театра (Советск):
Нам посчастливилось четыре раза быть на «Маске» — и это, конечно, счастье. Круче у нас в России ничего, связанного с театром, нет. Для таких маленьких театров, как наш, «Маска», конечно, эталон. И в смысле художественного уровня и в смысле организационном. Вся инфрастуктура, которая существует в «Маске» — это такой механизм, такая налаженная машина — они же в течение всего года этим занимаются! И мы в маленьком нашем Советске постоянно это ощущаем: они звонят нам, присылают сообщения, поздравления, интересуются нашей творческой жизнью. Это первое, что я хочу сказать про «Маску». А второе вот что: если кто-то хочет создать себе рекламу, он всегда найдет повод — и устроит такие выступления, как недавно в Туле. А ледокол «Золотая маска» как шел — так, дай Бог, и будет идти дальше. И у всех, кто пытается помещать его ходу, думаю, ничего не получится.
Радион Букаев, главный режиссер Елецкого театра «Бенефис»:
Я редко бываю в Москве, но знаком со многими экспертами «Золотой маски» разных лет — это очень профессиональные и творческие люди. Я изучил прессу, в частности, все интервью господина Аристархова, и знаете, когда смотришь на это из провинции, это напоминает попытку рейдерского захвата «Маски» — такое бывает, скажем, когда надо забрать историческое здание. О людях, которые пытаются занять место тех, кто сейчас делает «Маску, я почти ничего не знаю и не уверен, что они профессионалы в театре.
Я всегда слежу за «Маской», радуюсь за своих коллег, иногда удается что-то посмотреть. То, что я видел — не сказал бы, что это растление русской культуры. Скорее, это то, что возбуждает мою фантазию и стремление работать так, чтобы тоже попасть на Маску.
Фарида Исмагилова, директор Альметьевского драматического театра, Татарстан:
Театр, живой театр, занят бесконечным поиском новых форм существования, новых граней, новых отношений. Тут-то театру очень важно все это соизмерить, сопоставить. Эту возможность дают театральные фестивали — малые, большие, региональные, международные. Наш провинциальный региональный театр, познавший вкус разных фестивалей, становится интереснее и ярче — не только для себя, но и для зрителя многонациональной России. Со спектаклем «Ромео и Джульетта» наш театр участвовал в «Маске плюс» — одной из программ «Золотой маски». Когда-то «Золотая маска» казалась нам недосягаемой, а оказалось, не только можно, но и нужно к ней приближаться. Развивается театр, меняется театральный процесс — развивается «Маска». Ее лучи дотягиваются до самых малых коллективов глубинки. И не только сами театры подают заявки, а неутомимые знатоки-театроведы прислушиваются, присматриваются к всему, созданному театром. Безусловно, совершенству нет предела: необходимо еще более пристальное внимание к национальным театрам, в которых стоит видеть не только фольклорно-этническое начало; хорошо бы лучше присматриваться к спектаклям для самых маленьких.
Мы очень ценим объединяющее начало «Золотой маски» — своеобразной олимпиады, представляющей разные тенденции, стили, направления профессиональной деятельности. Мы не можем не доверять ее авторитету, компетентности, объективности суждений экспертов и жюри.
Артем Терехин, главный режиссер Лысьвенского драматического театра:
Мне кажется что «Золотая маска» — это не только главный театральный фестиваль страны, который представляет некий отчет о том, что произошло в театрах за год, это еще и некий фестиваль, который так или иначе формулирует театр. Через него можно узнать о тенденциях современного театра. Важно, что этот фестиваль поддерживает не только столичные театры, но и те, что очень далеко от МКАД. Вообще, «Золотая маска» — это как Шервудский лес — территория свободы и справедливости, территория думающих, рефлексирующих людей. Недавно критик Павел Руднев написал: «Если за окном плохая погода, давайте обидимся на термометр» — мне кажется, «Маска» оказалась таким термометром, на который кто-то решил обидеться. Театр формулирует то, что происходит в обществе, и таким острым языком, что это кому-то не нравится. Но ведь театр — не рубль, он и не должен всем нравиться, он должен вопросы задавать. И чем более бурные реакции вызывают эти вопросы, тем, наверное, точнее этот театр.
В подготовке опроса участвовала Елизавета Царевская