23 февраля в Московском театре юного зрителя вышел спектакль, уже на следующий день ставший пророческим, – постановка Елизаветы Бондарь по мотивам венгерского фильма Золтана Фабри «Пятая печать».
Елизавета Бондарь не впервые переносит на сцену киноленты: в новосибирском «Старом доме» она поставила «Танцующую в темноте» по фильму Ларса фон Триера, которая сейчас номинирована на «Золотую Маску-2022» как лучший спектакль малой формы. Её «Пятая печать» сначала появилась в виде эскиза на лаборатории по киносценариям в Магнитогорске, а потом была принята к постановке в московском ТЮЗе. Здесь режиссёр использует по сути тот же приём, что и в «Танцующей…»: актёры существуют максимально отстранённо, полностью выключив эмоциональную окраску и следуя строго заданному рисунку роли, прежде всего интонационному. У каждого – своя собственная голосовая партитура, неестественная и механическая, не дающая артистам скатиться в привычный психологизм. Словно каждый из них – механизм, настроенный на определённую программу, шарманка с одной пластинкой, которая повторяется изо дня в день, как повторяются и наши рутинные бытовые действия.
Впрочем, об особенностях постановки и актёрской игры на этом спектакле думаешь меньше всего – настолько ошарашивает его содержание. Повесть Ференца Шанты, по которой был снят фильм Золтана Фабри, описывает события 1944 года в оккупированной фашистами Венгрии, но возникает ощущение, что всё это происходит здесь и сейчас. Четверо приятелей (часовщик – Илья Смирнов, книготорговец – Андрей Максимов, хозяин кабачка – Евгений Кутянин, столяр – Дмитрий Агафонов) тихонько выпивают, пока на улице раздаются выстрелы и воют сирены, и болтают о том, как правильно готовить грудинку, которую уже нигде не достать. А ещё о том, нужно ли лезть в драку за свои убеждения и можно ли в людоедские времена оставаться человеком. «Мы – люди маленькие, – рассуждают они, – в учебники истории не попадём, но зато мы — чистые». Но скоро выяснится, что остаться в стороне не удастся никому.
Спектакль проходит на крошечной сцене во флигеле, в белой комнате, оплетённой паутиной тонких чёрных труб, откуда с монотонным звуком капает вода (сценография Алексея Лобанова). И зрители чувствуют себя как первые христиане на тайной службе в катакомбной церкви, переглядываясь во время действия – «мы правда слышим это?».
«Мог бы кто-нибудь из нас спать спокойно, погони он вот этого человека воевать на фронте? Иди на бойню! Исполняй свой святой долг! А те – гонят. И самое невероятное, что никто из них из-за этого не мучается бессонницей. Погибают сотни тысяч людей, теряют ноги, руки, а они гонят новых, новых и новых. И, заметьте, – всё им нипочём!».
На фото – сцена из спектакля «Пятая печать» © Елена Лапина
Среди досужей болтовни часовщик Дюрица ставит перед приятелями вопрос – кем бы они хотели стать в следующей жизни, если бы могли выбрать только одно из двух: сытым, довольным жизнью палачом или несчастным истязаемым рабом, но с чистой совестью. Этот вопрос поначалу кажется героям глупым и риторическим, пока его не повторит сама жизнь – уже в отделении полиции, куда всех четверых доставят по доносу обиженного соседа и попытаются выбить из них остатки человеческого достоинства. Вот тут и у тебя от страха сводит желудок, потому что ты не знаешь, как поступишь в критической ситуации, насколько хватит твоего мужества. И смогут ли твоим оправданием стать оставшиеся дома дети… Впрочем, ужас в том, что подобный выбор всем нам сегодня приходится делать каждый день, хоть и в меньших масштабах: тварь я дрожащая или …
Аналогия с первыми христианами продолжается, когда в финале герои появляются на сцене не в своей обычной мешковатой одежде, а в белоснежных окровавленных рубашках. Как говорится в откровении Иоанна Богослова, после снятия пятой печати души мучеников под алтарём получают белые одежды как знак их праведности и спасения. Случится ли вслед за всем этим снятие шестой печати, день гнева и окончательный апокалипсис? Иногда кажется, что всадники уже близко… Но пока всё не закончилось, ещё есть время посмотреть этот очень актуальный спектакль, где страшный суд выглядит как заезженная пластинка с голосами людей, которые уже не удастся забыть.