Автор фото: Глеб Кузнецов.
Корреспондент Театра. — об иммерсивном проекте фестиваля “Территория” в Сибири.
Небольшой провинциальный Тобольск — везунчик. Первый раз ему сказочно повезло, когда рядом высадились воины Ермака и выиграли битву за присоединение Сибирского ханства к России. Потом ему везло уже регулярно: и когда стал первым в Сибири городом, и когда застраивался основательными и надежными пленными шведами. И даже когда сюда сослали декабристов, а потом еще и Достоевского, Тобольску тоже повезло: ибо декабристы так и осели тут — сеять разумное, доброе, вечное, а Достоевский, хоть и уехал, но, говорят, оставил в городе добрую по себе память. Процветающему Тобольску крупно повезло, когда в нем не стали прокладывать железную дорогу, и он разделил судьбу Суздали, а не десятков городов, поглощенных индустриализацией. Впрочем, эта беда не вполне обошла Тобольск, где в конце концов построили один из крупнейших в России нефтехимических комбинатов.
В итоге современный Тобольск — не только один из главных духовных центров страны (официальное решение Священного Синода от 1994 года), но и порт приписки компании «Сибур», благодаря которой в городе практически нет безработицы. Но не работой единой жив человек. В Тобольске, безусловно, есть что посмотреть (единственный в Сибири Кремль чего стоит, не говоря об обилии музеев и фантастической набережной Иртыша), но совершенно нечего делать. Ну или так было до недавнего времени, пока градообразующий холдинг не взялся за работу еще и с культурной средой. Сначала в сотрудничестве с фестивалем «Территория» в местном драматическом театре имени Ершова поставили вербатим «Доска почета» (режиссер Дмитрий Брусникин), а теперь выпустили на улицы Тобольска иммерсивный театр.
Будем откровенны, «Слушай Тобольск» — это не «Ремоут Москоу» и даже не «В гостях Европа». Речь не о качестве продукта (бюджеты, сроки и команды проектов глупо даже сравнивать), а о степени революционности. В небольшом городе с не самыми славными театральными традициями поставить спектакль с эффектом глубокого погружения (прежде всего, в самого себя, как в проектах «Римини Протокол») отважится только безумец. Так что художественно-постановочная группа спектакля (режиссер Галина Зальцман, драматург Катя Бондаренко, художник Екатерина Злая, композитор Леонид Именных и хореограф Алексей Щербаков) решила не рисковать и за десять коротких лабораторных дней создала, скорее, театрализованную экскурсию, чем полноценную «бродилку».
Сайт-специфик эффект, однако, достигается несмотря ни на что. Тобольск превращается в одну большую декорацию для разворачивающейся в наушниках у зрителей истории. К тем, кто приехал в Тобольск впервые, город сразу поворачивается всеми своими сторонами — исторической, социальной, культурной, человеческой. А для тех, кто здесь живет и работает постоянно, он приобретает совершенно новое звучание. Кстати, звучание — очень правильное слово, потому что «Слушай Тобольск» спектакль не только (и не столько) визуальный, сколько вербальный. Пусть участвующие в нем актеры Свободного молодежного театра не произносят ни слова, но окрестная тишина в сочетании с мастерски придуманным саундтреком создает довольно-таки сильное впечатление. Когда у тебя в ушах детские крики, болтовня родителей, птичьи трели, скрипы колес — в общем, привычные шумы небольшого города — перемежаются с диалогами из разных эпох, поневоле начинаешь слушать и прислушиваться.
Едешь ли ты в автобусе по главной улице, идешь ли по Кремлю, любуешься ли Иртышем, спускаешься ли в древнее Загорье, сидишь ли в кресле на месте обрушевшегося кинотеатра, с тобой всюду голоса. И хоть записаны они в далекой московской студии актрисой Дарьей Мороз и режиссером Филиппом Григорьяном, звучат совершенно как живые, так что веришь и в Марию из восемнадцатого века, и в Сергея из двадцатого. Романтическая история любви пленного шведа и русской красавицы перекликается с историей простой советской пары, жизнеописанием композитора Алябьева, чья возлюбленная последовала за ним в тобольскую ссылку, с «Вечерним звоном», который он написал в этих местах. Пока в наушниках звучат чужие придуманные истории, кто-то из аборигенов вспоминает, как танцевал в парке, ходил на свидание или перебирался через Курдюмку. Тобольские комары исправно сопровождают эти реплики злыми укусами.
Удивительно, но единожды разбуженный авторами спектакля гений места, раз проснувшись, уже никуда не девается, и ближе к финалу даже остроумное изображение Ленина в наушниках на одной из площадей (конечно же, Ильич не мог не проконтролировать наш театральный променад) воспринимается как абсолютно аутентичное. В этом смысле финал — странные танцы на закате около Дворца Наместника — смотрится неким оксюмороном, жирным восклицательным знаком там, где предполагалось многоточие, ненужным послесловием. Желание интегрировать в спектакль местных актеров понятно, но хотелось бы все-таки «использовать» их каким-то другим образом, например, для обеспечения лучшей навигации или сплочения группы, которая, привыкнув к неспешному провинциальному темпу, постоянно растягивается, увеличивая время прохождения дистанции.
Впрочем, это, скорее, вопрос этики, чем эстетики. Ставить спектакль про город без его жителей — смешно, нелепо и самонадеянно. Тем более, что именно они приведут на него своих друзей, родственников и знакомых, и тогда у первой в Тобольске «бродилки» появится куда больше шансов задержаться на его улицах, вызывая не минутное любопытство и недоумение, а искренний интерес.