Долгожданный российский прокат полнометражного мультфильма мэтра анимации Андрея Хржановского «Нос, или Заговор „не таких“» стартует 11 марта. В основе «Носа» — опера Шостаковича, повесть Гоголя, а также сочинения и судьбы лидеров советского авангарда.
Официальная краткая аннотация «Носа» звучит так: «В основе фильма — два величайших творения русского гения: повесть Николая Гоголя „Нос“ и опера „Нос“, которую создал в 1930 году великий русский композитор Дмитрий Шостакович. Этот фильм посвящён пионерам, новаторам в науке и искусстве. Людям, которые опережали своё время. И, что самое главное, имели бесстрашие идти против течения. Ценой собственного благополучия, а зачастую и жизни».
Отправной точкой для создания анимационного фильма стала запрещённая опера Шостаковича «Нос»: письменное разрешение перенести её на киноэкран Хржановский получил от самого композитора ещё в 1969 году. За прошедшие десятилетия замысел и структура будущего фильма заметно усложнились даже на уровне художественного воплощения — «Нос…» выполнен в нескольких анимационных техниках, Школа-студия «ШАР», участвовавшая в работе над фильмом, перечисляет их на своём сайте: «рисованная анимация, перекладка, документальная хроника, с элементами игрового кино».
Театр (в разных формах) становится в фильме Хржановского основным местом действия, а судьбы большинства героев «Носа…» прямо или косвенно связаны с театром и вне картины. Отметим, что, наряду с героями 19 и 20 веков, участниками «Носа…» являются современники и единомышленники режиссёра — в том числе Юрий Рост, Кама Гинкас, Наум Клейман, Виктор Голышев и другие. «Я понимал, что поднять в одной технике фильм просто нереально технологически, потому что это означало бы трудиться над ним не 6 лет, которые ушли у нас, а <так долго, что> это могло быть приравнено к подвигу Норштейна, который 40 с лишним лет трудится над „Шинелью“, — поясняет Андрей Хржановский. — И я подумал, что это идеальный материал для совмещения различных стилей, того коллажно-витражно-мозаического метода, который не впервые в моей работе в кино возникает, а здесь наиболее яркое получил воплощение».
О замысле фильма и работе над ним Андрей Хржановский рассказывал в интервью «Радио Свобода»: «Я сделал первые два фильма «Жил-был Козявин» и «Стеклянную гармонику». За «Стеклянную гармонику» меня отправили на два года в морскую пехоту. И вот я приезжаю на побывку на три дня, случайно встречаю своего приятеля, Женю Чуковского, он был внуком Корнея Ивановича и зятем Дмитрия Дмитриевича Шостаковича. Женя мне говорит: «Слушай, Шостаковичу очень понравился твой фильм «Жил-был Козявин». <…> Я объяснился в любви к творчеству Шостаковича <в письме, которое написал композитору после разговора с Чуковским>. Отчасти это потомственная любовь, потому что мои родители его боготворили, а мой дядя, знаменитый музыкант, учился в Ленинградской консерватории вместе с Шостаковичем, а потом заведовал музыкальной частью у Мейерхольда именно тогда, когда Шостакович писал музыку для «Клопа». Итак, я объяснился в любви к творчеству Дмитрия Дмитриевича и выдавил фразу: «Я мечтал бы экранизировать вашу оперу „Нос“». Дело в том, что эту оперу практически никто не слышал, потому что она прошла всего пять или шесть раз в Малом оперном театре в Петербурге. Потом мне достали фрагменты записи, не знаю, каким путём сохранившиеся. Я знал, что это должно быть невероятно интересно, потому что это Шостакович и обожаемый мною и Шостаковичем Николай Васильевич Гоголь. Я не знал тогда, что сочинял Шостакович эту оперу, когда жил у Мейерхольда. И Мейерхольд, и его жена, актриса Зинаида Николаевна Райх, были первыми слушателями этой музыки. И Мейерхольд должен был ставить в Большом театре эту оперу, но так случилось, что какие-то обстоятельства этому помешали. Дух Мейерхольда жил в нашем доме, потому что отец мой и мама дружили с Эрастом Гариным. Мой отец был учеником Павла Николаевича Филонова и участником знаменитой школы Мастеров аналитического искусства, эти мастера оформляли спектакль «Ревизор» Игоря Терентьева в Доме печати. В Доме печати выступали Маяковский, Хармс, Олейников… Весь этот круг создавал мир высокой духовной культуры и впоследствии варварски порушенных надежд. Короче говоря, я это письмо отправил в тот же день. На третий день получаю открытку от Шостаковича: «Уважаемый Андрей Юрьевич, буду рад, если вы используете мою музыку». Сверхделикатная формула — «если вы используете мою музыку». Опера идёт без малого два часа, и я не знал, как поставить ее в мультипликации, чтобы зритель мог это смотреть. Нереально было бы сделать полноценную и буквальную в смысле сюжета экранизацию этой грандиозной оперы».
Один из трёх «снов», составляющих фильм, — обращение Булгакова к Сталину. Об этом фрагменте Хржановский рассказал в том же интервью: «Фонд Тонино Гуэрры пригласил нас в Турин. Там живёт наша приятельница Лиза Уилсон, ученица Ростроповича и поклонница Шостаковича, дочь бывшего английского посла. Лиза пришла на встречу со мной, держа в руках книжку с закладкой. „Это дневники Елены Сергеевны Булгаковой. Андрей, а вы знаете этот эпизод?“. Я читал, конечно, но не очень внимательно, и теперь посмотрел на этот эпизод новыми глазами. У Булгакова с Шостаковичем были приятельские отношения, Шостакович даже собирался писать оперу по либретто Булгакова. Булгаков, пишет Елена Сергеевна, любил рассказывать эту историю, и у меня возникла мысль сделать раёк по Булгакову. Единственное, что я придумал от себя, что, когда Сталин сказал: „Какая скука. Поехать, что ли, в оперу?“, — они едут в театр, а там дают оперу „Нос“».
Официальный трейлер фильма «Нос, или Заговор „не таких“»: