Сегодня, 19 ноября, в московском Мещанском суде прошло 12-е по счёту заседание повторных судебных слушаний по делу «Седьмой студии», на котором были допрошены три свидетеля. У всех троих нашлись возражения к зачитанным прокурором фрагментам собственных показаний на следствии.
На заседание не явился прокурор Олег Лавров и второй представитель Минкульта, признанного потерпевшей стороной (присутствовала только юрист Смирнова).
Первая из явившихся на заседание свидетелей, Ольга Жукова, в годы деятельности «Платформы» работала заместителем директора департамента поддержки искусства и народного творчества Министерства культуры (ныне она является генеральным директором московского концертного зала парка «Зарядье»). Жукова сообщила, что «к „Платформе“ не имела отношения», а кто имел, она не знает. Она организовывала за рубежом российские культурные мероприятия — документы по «Платформе» через её руки не проходили. В показаниях, данных Жуковой на следствии и во время судебного заседания, обнаруживаются противоречия. Из зачитанных прокурором показаний, данных Жуковой ранее, следует, что она утверждала, что запрашивать первичные финансовые документы у «Платформы» должен был департамент поддержки искусства и народного творчества, то есть документацию «Платформы» проверяла Апфельбаум. Жукова сообщила: «Меня неправильно интерпретировали», — это было не утверждением, а предположением. «Там была ситуация, когда я дала показания, мы (с адвокатом) начали их перечитывать, и там было не то, что я говорила. Мы начали их переписывать, мы прямо по пунктам проверяли. Мы переписали полностью весь протокол. Это всё происходило шесть часов», — добавила свидетельница. Саму Апфельбаум Жукова охарактеризовала следующим образом: «Самый квалифицированный сотрудник, что работал в Минкульте. Суперположительный».
Следующим допрошенным свидетелем стала Галина Лупачёва, первый заместитель руководителя Департамента культуры города Москвы. Ей были заданы вопросы о проверке, проводившейся департаментом на «Платформе» в 2015 году (проверялся период 2013-2015 годов). Лупачёва сообщила, что эта проверка была плановой и не инициировалась какими-либо «письмами». В зачитанных прокурором показаниях Лупачёвой, данных ею на следствии, говорилось: «„В 2014 году я направила письмо о необходимости внеплановой проверки в „Гоголь-центре“. Я направила письмо в связи с тем, что в Департамент культуры от директора Малобродского направлялись письма о необходимости дополнительного финансирования театра“». Там же было сказано, что ряд поставленных на «Платформе» спектаклей играли в «Гоголь-центре» на основании лицензионных договоров, при этом в документах они были обозначены как «вновь созданные». Судья Менделеева задала свидетелю вопрос: «Допустимо ли указание одного и того же спектакля двумя разными коллективами и получение под них денег из федерального и городского бюджета?» — поскольку из показаний Лупачёвой следовало, что «Гоголь-центр» играл спектакли «Платформы», а в отчётах для Департамента культуры города Москвы указывал их как собственные постановки. Лупачёва уточнила, что формулировка «вновь созданные» её смущает: «Это была ошибка [имелись в виду показания, данные на следствии]. Я подтверждаю свои показания, но в части того, что они были „вновь созданные“, это не так».
После этого вопросы свидетелю Лупачёвой задавал Алексей Малобродский. Цитируем фрагмент диалога по материалам коллег из «Коммерсанта»:
«— Проводился ли в 2014 году в „Гоголь-центре“ капитальный ремонт?
— Да. Целевые деньги выделялись на ремонт и обустройство сцены,— говорит Лупачёва.
— Было ли такое, что из-за ремонта „Гоголь-центру“ приходилось снимать другие площадки?
— Если честно, я не помню. Но они указывали, что были (выпадающие расходы),— говорит Лупачёва.
— Обращение „Гоголь-центра“ за дополнительными деньгами как-то связано с этими расходами?
— Снят вопрос. К делу не относится,— говорит судья.
— Ну раз снимаются вопросы, которые относятся к делу, как к делу не относящиеся, у меня нет вопросов,— говорит Малобродский».
О той же проверке, проводившейся в 2015 году, были заданы вопросы третьему свидетелю — работнику главного контрольного управления Москвы Ларисе Суглиной. Она сообщила, что возглавляла эту проверку, в которой участвовали четыре специалиста. Проверка выявила, что «Платформой» не были выполнены обязательства, установленные госзаданием: «По постановке — я уже не помню, но кажется, что не были выполнены работы по постановке двух или трёх спектаклей, но потом, в 2015 году, они были поставлены. По прокату — не были достигнуты те объёмы, которые были установлены госзаданием». Тем не менее, Суглина подчеркнула, что не помнит, «чтобы „Гоголь-центр“ заявлял ранее созданные спектакли как свои». Зачитанные прокурором показания Суглиной на следствии аналогичны показаниям Лупачёвой: «Гоголь-центр» определял в отчётах спектакли «Платформы» как «вновь созданные». Суглина, как и Лупачёва, эту часть своих показаний не подтвердила.
Наконец, Софья Апфельбаум попросила суд дать ей дополнить свои показания и сообщила, что в период существования «Платформы» организации выделялись субсидии (в том числе на зарплату сотрудникам, а также «на гонорары, транспорт, проживание, аренду помещений, оборудования, пошив костюмов, декорации»), однако сама форма, которая предоставлялась для отчёта министерством экономики и финансов, не предполагала перечня гонораров и аренды. «Вполне возможно, что „Седьмой студии“ говорилось, что за средства бюджета покупать ничего нельзя,— добавила Апфельбаум.— Мы полагали, что в „Седьмой студии“ есть другие источники финансирования. Когда мы приходили на мероприятия, мы не интересовались… фонарь, он в аренде или за счёт бюджетных денег куплен. Если такая проблема была, этот вопрос перед нами никто не ставил. Для нас было очевидно, что за бюджет идёт аренда транспорта. Проживание, приобретение в собственность (тот же рояль) идёт из других источников».
Следующее заседание начнётся завтра, 20 ноября, в 12:00.
Журнал ТЕАТР. следит за развитием событий.