Балет Кирилла Серебренникова “Нуреев” и дальше будет идти в Большом театре.
Об этом в интервью ТАСС рассказал генеральный директор ГАБТа Владимир Урин. Он также добавил, что переживает за судьбу Серебренникова и других подозреваемых по делу «Седьмой студии».
“Со спектаклем полный порядок. Он состоялся и будет идти. Гораздо больше переживаю за судьбу ребят – Кирилла Серебренникова, Сони Апфельбаум, Юры Итина, Леши Малобродского, словом, тех, кто проходит по делу “Седьмой студии”. Это все мои друзья”, – сказал Урин.
Гендиректор Большого театра рассказал, что не собирался закрывать спектакль, а перенос премьеры произошел только из-за недостаточной готовности балета. После ареста режиссера Урин просил отпустить его на репетиции, а когда получил отказ, взял у Серебренникова согласие на выпуск спектакля.
В конечном счете вся эта история принесла Большому театру серьезные репутационные потери, признает Урин:
«Мы с Махаром Вазиевым видели, что спектакль сырой, его рано показывать зрителям. Один из прогонов летом 2017-го был чудовищным, провальным, все рассыпалось на глазах. Это ведь не обычный балет, в постановке заняты хор, певцы-солисты, большая группа приглашенного миманса, драматические актеры. Шоу на 300 человек с переменой декораций и колоссальной подготовительной работой. Нам с Махаром было ясно: спектакль не родился. Мне настоятельно советовали не откладывать премьеру, дабы не попасть под шквал критики. Понимал, в какой непростой ситуации оказался, но и выпускать полуфабрикат не мог.
Вызвал Кирилла с Юрием Посоховым, хореографом-постановщиком, и предложил не пороть горячку, в спокойном режиме продолжить репетиции, чтобы спустя время выйти на публику с качественным продуктом. Ясно, что мое предложение не обрадовало ребят, они расстроились, но Юра сказал дословно следующее: “Согласен, спектакль пока не готов”. Кирилл выразился сдержаннее: “Если таково мнение театра, подчиняюсь ему”. Я принес бутылку хорошего коньяка, мы распили ее и ударили по рукам.
(…) На последней встрече с Кириллом и Юрой договорились, что во время прогона запишем спектакль на видео. Так и сделали.
(В YouTube) кто-то выложил фрагмент технической репетиции. Артист танцевал в трико телесного цвета, это подали так, будто он обнаженный, хотя подобного фрагмента в спектакле нет. И фото нагого Нуреева в полный рост сняли в момент, когда настраивали проекционный аппарат. В действительности кадр появляется буквально на долю секунды.
Словом, пошла мощная атака. А тут еще Кирилла задержали, поместили под домашний арест… Просил отпустить его на репетиции, мне отказали. Потом мы встретились в здании Следственного комитета, я взял у Серебренникова разрешение на выпуск спектакля без режиссера…
Общественность продолжала подозревать, что буду цензурировать “Нуреева”, вырежу самое важное. Я посоветовал обратиться к хореографу Посохову, его ассистентам, артистам. Предложил: пусть кто-нибудь скажет, что именно я убрал. Оказалось, ничего, все осталось, как на прогоне, который вел Кирилл. Видео репетиции — лучшее тому доказательство.
Когда же сыграли премьеру, появилась новая гипотеза: показали разок для отвода глаз, потом по-тихому прикроют. Сто пудов!
Между тем спектакль живет. Такая вот история.
(…) Слишком высокая и жестокая получилась цена. “Нуреев” всем дался тяжело. Раскаты грома до сих пор долетают. Западная пресса с упорством, достойным лучшего применения, продолжает писать, мол, спектакль вышел под давлением общественности, руководство Большого испугалось и капитулировало. Правда, при этом не уточняется, кто же именно нас так перепугал.
Конечно, это серьезные репутационные, имиджевые потери для театра, являющегося одним из брендов страны. И для меня как для его руководителя”.
Фото Павла Рычкова /Большой театр