Я написал это письмо в связи с двумя событиями своей жизни.
1. В Городском театре Турку 17 мая 2013 года в последний раз был сыгран спектакль «Вишневый сад».
2. В декабре 2013 года я репетировал в Петербурге спектакль «Мадам Бовари».
Не верь актеру никогда. Убей в себе эту любовь к артисту. Актер будет признаваться тебе в любви, завораживать тебя и удивлять, потрясать и гипнотизировать. Его красота и талант будут обжигать тебя и постепенно затягивать в черную дыру. Мир будет крутиться вокруг тебя, ты потеряешь равновесие. Глаза, ум, душа и дыхание актера будут проникать в тебя. Его сексуальная и психическая энергия будут делать из тебя влюбленного раба, а потом и зависимого хозяина. В этот момент ты будешь готов упасть и отречься от всего в мире ради него, и то, что было важно час назад, перестанет существовать для тебя, и это будет так.
Настоящий актер будет хотеть «спать» с тобой. Дрожащие кокаиновые образы репетиций захлестнут вас, интеллектуальные и психологические токи свяжут вас, молнии ударят прямо в сердце. Актер будет царапать, кусать, провоцировать на флирт и вести с тобой нескончаемую игру. Он будет вырывать куски с кровью из своего тела и души и бросать их. «Это тебе, на вот возьми! — скажет он. — Это все для тебя, мой единственный первый режиссер, хотя до тебя были другие. Я твой — бери меня всего. Я только для тебя, я так никогда не любил других, как тебя. Ты — мой молодой Бог. Ты — моя кровь. Мое дыхание. Моя мечта. Оплодотвори меня, изнасилуй, укради, забери, обмани, наконец купи меня всего. Я отказываюсь от всего. О мой безумный режиссер!»
Не верь всему этому. Это все было до тебя с другими, и это будет дальше уже без тебя.
Актер, запрограммированный на измену. Актеру нужно победить тебя и забрать в свою нору, чтобы там в норе хищно выпотрошить тебя и забыть.
Когда ты упадешь от любви к нему, именно тогда актер наступит ногой на твою поваленную голову, придавит шею, в которой бьется горячая артерия «жажды и страсти», и… отрубит тебе голову с жалостью или без жалости. И бросит ее на блюдо, вытрет о стены свои окровавленные пальцы, пьяно улыбнется и пошатываясь пойдет заниматься оргией в соседнюю комнату со своими братьями актерами — в поисках нового автора, новой жертвы.
Твои глаза, которые в отрубленной голове еще живы, косятся в ту сторону, и ты четко видишь через полуоткрытые двери соседней комнаты их дикие танцы возле огня. Сквозь свою последнюю тишину ты видишь, как актеры пьют, танцуют, смеются. Они выглядят как чудовища с полузвериными туловищами с шерстью, как фавны с копытами диких козлов и коз. Это те «священные животные», о которых когда-то писал Кокто. В твоей голове пульсирует только один вопрос — как же так случилось? Как это случилось со мной?
Еще ты видишь, как актеры кидают жребий, какие новые тексты играть, какова новая их жертва, с каким новым режиссером встретиться завтра. Они с дикостью разрывают листы бумаги, где написаны для них новые роли. С годами из-за бесконечных проб и игры их мозг деформирован настолько, что они сами уже не знают — кто они и что они. Они являются одновременно и Гамлетом и Офелией, их психика гермафродитна. Их нутро — хочу все и ничего. Внутри них есть лишь дыра тотальной пустоты.
В этих «священных чудовищах», в их прыжках, в конвульсиях их любви и впрямь высекаются порой гениальные искры — в эти секунды они имеют такую магическую силу, перед которой не устоит ни один режиссер и зритель. И вам остается только привязываться к мачтам кораблей крепкими шнурами, как это делала когда-то команда Одиссея, чтобы не выпрыгнуть в открытый сумасшедший Океан. Умопомрачительное пение «прекрасных фурий-сирен» зовет вас.
Поэтому будущие режиссеры должны знать правила и секреты — как выжить в актерских джунглях.
Вот некоторые советы.
Не давайте им объединяться в группы, разъединяйте их. Ваша сила приходит тогда, когда вы с ними (актерами) остаетесь один на один. В противном случае происходит как в старом мифе: вы отрубаете одну прекрасную голову актера, а на ее месте вырастает другая, такая же или еще прекрасней. Вы рубите опять, а она снова на месте, улыбается вам и захватывает вас.
Не поддавайтесь их чарам. Помните, что все это их гипноз и это большая иллюзия и снова, как в другом мифе, нужно держать дистанцию и нельзя оглядываться, нельзя смотреть прямо в глаза. Помните, что Персей смотрел на отражение в своем щите, чтобы бороться с горгоной Медузой. Не пускайте их в ваши сердца, потому что тогда вам погибель.
Обманывайте актера постоянно и все время, но так, чтобы он уже сам влюбился в вас, забыв обо всем на свете. Обещайте ему все и сейчас. Пробуждайте и развивайте в нем его безумный эгоизм. Они очень падки на это. На чувство своей значительности и превосходства.
Каждая репетиция-встреча с актером — это соревнование и прорыв к неизвестному. Шокируйте его, сбивайте с ног, загоняйте в рискованные ситуации стресса и страха, чтобы у него не было времени на план, на тактику, на размышления и логику. Облучайте его небывалой Правдой — это как рентген для вас. В экстремальных ситуациях актер теряет свою «убийственную силу». Актер боится неизвестного, он боится раздеваться психически и психологически. Срывайте с него эти маски, которые прилипли к нему и как сотни щитов закрывают его сущность, его настоящее Я. Когда актер станет беззащитным, когда он голый, когда уже не нужно играть и он испуган, как дикая птица с воли, которая попадает в сетку, — тогда и происходит его встреча со своим Я.
Поддерживайте их дрожание и ужас перед вами и бросайте их первыми. Возбуждайте их сексуальность и их тайно спрятанные эмоции и чувственные импульсы, разбивайте им сердца. Тогда, когда вы будете бессердечными и жестоко-циничными и неморальными по отношению к актерам, тогда есть шанс на спасение для вас.
Убивайте их медленно и быстро, охотьтесь за ними, ставьте им капканы, приманки и западни, распинайте их, не давайте им жить и дышать полной грудью, съедайте актера, высасывайте из него все соки и силы. Спите с актерами, но обязательно потом изменяйте им, чтобы они почувствовали Боль. Большую боль и тоску по правде, тоску по потерянному Раю. Делайте их то радостными, то грустными, то умными, то глупыми. Не бойтесь унижать их и поднимать вверх и вверх.
Боготворите актера. Отдавайте ему все соки своей любви каждый день и ночь, чтобы потом он, как Анна Каренина или Эмма Бовари, бежал и удирал от своих мужчин, женщин, бросал семью и детей и гнался за вами. Чтобы актер хотел быть вашей собакой, рабом и рабыней, попрошайкой и проституткой, потому что он и есть такой по сути.
Нужно уметь спать с актером и в одно и то же время не делать это физически. Флиртуйте, играйтесь с ним, доминируйте, а также не бойтесь отдать инициативу. Постарайтесь никогда не жениться или не выходить замуж за актера (правда, бывают исключения, когда эта встреча равного с равным).
Не давайте им много говорить: как только у них есть возможность говорить — это как гипнотическое пение, которое нельзя остановить и под которое все попадают. Это как внезапная сильная гроза и у вас нет места, где можно переждать эту бурю.
Меняйте тактику с ними, не бойтесь сказать: я не знаю, я учусь у тебя, ты лучше, чем я, ты добрее, ты и только ты сейчас для меня главное, ты необыкновенный, я счастлив с тобой. Тогда из них выходит то, что пряталось от вас и от него, тогда актер расширяется в длину и поднимается и тогда не стоит вопрос — живой он или неживой. Потому что через их мутные глаза тяжело разглядеть их настоящую сущность, но вы видите их жестокость, как у Цербера, как у надсмотрщиков концентрационных лагерей (сколько таких актеров работает в больших театрах?).
Находите в их группах скрытых лидеров и уничтожайте этого лидера, его свержение должно произойти при всей группе. Потом выбрасывайте его вон. Создавайте своего лидера — Актера из будущего. Ведите себя без сожаления, жестоко и круто с основной массой бездарных актеров, этих ослепших и примитивных, безразличных говорящих голов, и с представителями союза защиты актеров, администрацией, дирекцией, этими дрессировщиками актеров в цирке, у которых только одна цель — цирк должен быть заполнен, билеты должны быть проданы, актеры-звери должны прыгать на арене, отрабатывать номера, а потом счастливыми и усталыми расходиться в свои клетки, чтобы ждать следующего вечера.
Запугивайте пугливых, уничтожайте пошлых, но пытайтесь внедрять в них великие идеи и ставить серьезные задачи, открывайте им перспективу и учите их видеть невидимое.
Развивайте интеллект актера, стыдите его, находите, где в нем находится совесть, пробуждайте ее. Сделайте так, чтобы у него возникло чувство, что он, актер, хочет покаяться. Убейте в актере веру — и тогда к нему придет настоящая Вера.
Актеры боятся смерти и грехов, как никакие другие люди на земле. И даже не так смерти, как вскрытия своих тысячных мелких и больших предательств, накопившихся в жизни и на сцене. Они пропитаны ими, как мягкая ткань, которой вы вытираете пятиметровую лужу крови. Суть актера — изменять, обманывать, играть и еще раз играть, они заигрались, завертелись и потерялись. От этой потерянности они стали мерзавцами, убийцами, заговорщиками, интриганами. Скольких больших и малых режиссеров в истории мирового театра они искусали, соблазнили, трахнули, влюбили и бросили. Они извиваются как змеи. Они мстят нам за что-то несбывшееся, коверкают наши судьбы. Они доносили на нас и распространяли сплетни и радостно праздновали свою чумовою победу. Но все имеет свой ответ и цену.
***
Есть большие театры- комбинаты, театры-фабрики, которые выпускают планово театральную продукцию, в которых живут и работают актеры, техники, администрация. И есть институты и академии, где учат будущих актеров и обслуживающий персонал.
В этих гигантских гробницах- театрах находятся крысы- актеры, и если к ним попадают другие — молодые, открытые, талантливые, у которых горят глаза, которые жаждут искать истину, — крысы — резиденты театров пускают их в свой удушливый, прогнивший, провонявший неправдой мир, но только с одним негласным условием: ты станешь одним из нас, ты будешь таким, как мы. Кого сразу, а кого постепенно они за 3–10 лет заражают своими сладкими укусами — этих молодых и диких пришельцев. Их укусы и трупное дыхание входят в буйную молодежь, в ее горячие головы. Они заражают ими кровь и сердце и ждут, когда со временем те станут мутантами, когда они с завистью будут коситься на новых и злиться на них, на этих чистых, кто пришел после.
Не верьте им, «молодые и нетронутые», не верьте этим улыбкам и братству рабов в оковах. Они как евнухи, которые все время находятся в психическом стрессе возле женщин — не могут их тронуть и оплодотворить (удовлетворить), потому что пенисы у них отрезаны и давно выброшены в помойную яму. И когда рядом появляются молодые с сильной эротичной, эмоциональной системой и интеллектуальной потенцией, евнухи мечтают их уничтожить, оскопить, как когда-то это сделали с ними.
В своем воображении я рассыпаю возле театров и внутри театров страшные конфеты, у которых сверху шоколад, а в середине яд. Это для вас, голодные крысы-актеры, которые так падки на славу и подарки.
Крысы-актеры накидываются, едят эти конфеты и умирают. Кто быстро, а кто в конвульсиях, долго прощаясь с прошлым. Кто хитрее и умнее — а, как правило, это администрация, менеджмент и премьеры-актеры, — те прячутся по норам, которые глубоко вырыты за эти годы и столетия предыдущими крысами. Они выгрызли под театрами и вокруг них хитрые коммуникации — в темноте тайных ходов. Они засели глубоко в бункерах. Как их выманить оттуда? Как вытянуть из этих гнезд-нор?
В моем разгоряченном воображении я спускаю туда, в их норы и лабиринты-коридоры, ядовитый газ. Все. Они уничтожены. А дальше дело техники. Дальше придет команда спасателей, которая вынесет их смрадные труппы из театров, соскоблит и очистит стены, сцену и кресла, которые проникнуты их запахом и тенями. Все дезактивируется, как после радиоактивного выброса. Театры и академии опечатываются.
Они должны отстояться. Зависнуть.
Когда открыть эти двери и кто придет туда? С какими идеями и помыслами? Какими будут эти новые люди, новые актеры и режиссеры? Что ждет их? — вопросы, на которые должны ответить мы все. Но этот «великий шрам», эта память про гигантскую катастрофу в театре будет известна всем, и память о ней будет жить долго.
Уже сейчас я уничтожаю предателей-актеров и актеров-рабов. Я поджигаю театральные дома, чтобы отражение зарева увидели будущие поколения.