Алена Карась о «Пианистах» Бориса Павловича на «Золотой Маске»

Странное чувство настигает постепенно – Герой спектакля, мальчик, его ещё Пер Гюнтом назовёт подружка, талантливый музыкант и человек без свойств. Он как непроявленный снимок, и Константин Симонов так сильно играет эту непроявленность, что стоило бы и его (а не только спрятанную внутри своей страсти как моллюск Светлану Свистунович-Грунину) номинировать за виртуозность. Впрочем, виртуозами здесь выглядят все. История набирает обороты медленно, хотя начинается с шокирующей картины самоубийства и смерти матери, уносимой течением реки на глазах у семьи. Но, собственно, истории почти нет, она парит чистой субстанцией, взвесью мельчайших воздушных капель, развоплощенностью, и исчезает на глазах, растворяется в медитативной вокальной партитуре. Слова становятся каплями, звуками, складываются в магическую, прозрачную структуру. Музыка Равеля, которая не звучит, превращается в глубинный поток Жизни, который не виден, но который оставляет следы. Собственно, следами и занимается Павлович со своими актёрами в этом спектакле. Следами уходящих и наступающих жизней. Актёры поют медитативную партитуру композитора Романа Столяра, превращая историю во внутреннее путешествие. Сам Павлович называет это «романом воспитания». Если так – то это взращивание предельности через тишину. Из аскетичного пространства, созданного Ольгой Павлович – три ступени вниз, три подиума, деревянный чистый паркет и белые стены – рождается Жизнь, невидимая, непроявленная и оттого безмерно волнующая.

Комментарии
Предыдущая статья
К годовщине смерти Михаила Угарова журнал ТЕАТР. публикует материал из архива. 
Мишин ЖЖ: «И так, и так» 01.04.2019
Следующая статья
Оксана Ефременко о том, как молодые художники рисуют репетиции Андрея Прикотенко 01.04.2019
материалы по теме
Блиц
Елена Алдашева про «Повесть о Сонечке» Владислава Наставшева в Вахтанговском театре
На Новой сцене Вахтанговского театра Владислав Наставшев поставил «Повесть о Сонечке» Марины Цветаевой. Воспоминания о том, как в послереволюционной Москве пряталась от большой истории в кругу театральных артистов, Цветаева пишет во Франции в 1937 году. На новом вираже времён внешняя…
Блиц
Жанна Зарецкая памяти Валерия Галендеева
Целый день думаю про Валерия Николаевича. Очень многие из тех, кого он учил сценической речи, рассказывали мне, что кроме колоссального почтения и огромной любви Галендеев вызывал у них священный ужас. У меня он всегда вызывал только священный восторг. Я им…