Целоваться с деревьями, или Казахская альтернатива

Сразу оговорюсь: с государственным театром я в этот раз познакомиться не успела – ни с единственным в своем роде немецким, который возглавляет Наташа Дубс, ни с казахским, которого здесь, по понятным причинам, довольно много, ни с русскоязычным, которого здесь куда меньше (по сути, это Драматический имени Лермонтова, который скоро переезжает из центра города в немыслимую глухомань, и ТЮЗ, который в этой глухомани уже много лет находится). Прежде всего меня интересовал независимый театр, бум которого, как я слышала, переживает Казахстан.
По словам бывалых путешественников, начинать следовало с «ARTиШОКа». Что я и сделала, отправившись на только что отстроенную всем миром (деньги собирали через краудфандинг) новую сцену театра в первый же свой вечер. Давали премьеру – «Звериные истории» по пьесе Дона Нигро в постановке ученика Сергея Женовача Алексея Шавлова. Спектакль, созданный, между прочим, при поддержке СТД РФ, – разговорный и камерный, на трех актеров. Игры в нем мало, а текста много. Молодые казахские актеры, постигавшие театральное мастерство и русский язык в Ярославле, старались изо всех сил, но бессмысленные и многословные реплики путались и терялись по ходу. Спасало положение лишь природное обаяние ребят да минималистская сценография Антона Болкунова – железные бочки, которые постоянно носили туда-сюда рабочие сцены, стоила целого зоопарка. Но ощущение от спектакля осталось противоречивое: непонятно было, зачем «ARTиШОКу» понадобилась такая откровенно коммерческая пьеса, при этом энтузиазм и энергия актеров, столь редкие в российских широтах, давали надежду на лучшее.
И оно, к счастью, не заставило себя ждать. Через пару дней я оказалась на «Уяте». В программке к спектаклю подробно объясняется, что именно значит это хлесткое и выразительное слово. Если коротко, то это стыд – понятие, как я теперь понимаю, ключевое для современной казахской культуры. С одной стороны, тут все стыдятся всех (городские – деревенских, богатые – бедных, мальчики – девочек), а с другой знают, что стыдно признаваться в этом вслух. Впрочем, пьеса Натальи Ворожбит, основанная на личных впечатлениях от визита в Казахстан и книге группы местных политологов под руководством Досыма Сатпаева «Коктейль Молотова: Анатомия казахстанской молодежи», скорее, про отсутствие стыда, про то, что все – на продажу.
Если верить спектаклю художественного руководителя и главного режиссера театра, прошлогоднего лауреата «Золотой маски» Галины Пьяновой, здесь продается и покупается решительно все: честь, принципы, люди. Привидевшееся в наркотическом бреду может запросто оказаться правдой, а проснувшаяся было совесть под малейшим нажимом обстоятельств (ипотеки, например) снова засыпает. «Уят» – это и пародийное название телесериала, который наспех снимает на местном телевидении борзая интернациональная команда «специалистов» разного возраста и социального статуса, и обозначение того состояния, в котором перманентно пребывают деревенские родственники красавчика-телеведущего. Но, прежде всего, это тот позор (и в данном случае редко употребимое нынче слово кажется точнее и правильнее широко распространенного «стыда»), который в итоге грозит тем, кто предпочитает честности сиюминутную выгоду, и позволяет страху руководить своей жизнью.
Не знаю, как отнесутся к спектаклю на июньских гастролях в московском ЦИМе, но в Алмате его воспринимают на «ура», живо реагируя на не всегда понятные иностранцу шутки и реалии. Впрочем, в какой-то момент я поймала себя на том, что прекрасно понимаю казахский, и эффект с отсутствием синхронного перевода (который заменяют штампы, сыплющиеся с телеэкрана) прекрасно работает. Это только кажется, что проблемы у нас разные, а на деле выясняется, что скелеты общие, просто казахи их заворачивают в ковры и складывают в сундуки, тогда как мы прячем в шкафах.
Эта разница формы (но не содержания) стала еще более очевидна на следующем спектакле. Назывался он «B.O.Q» (тут от русского уха и глаза скрывается игра слов, связанная с темой фекалий и ассенизации) и был представлен LABARATORY #316 в модном пространстве «ТРАНСФОРМА». Пьесу Фридриха Дюренматта «Геркулес и Авгиевы конюшни» молодые казахи во главе с режиссером Кубой Адыловым превратили в фарс – местами сатирический, местами остро-политический. Минимум декораций, ничем не выдающаяся актерская игра (все участники спектакля, как я поняла, непрофессионалы), простенький реквизит и элементарные приемы с комментированием совершаемых действий. Незамысловатое представление напоминало, скорее, студенческий театр, но от этого не становилось ни менее понятным, ни менее актуальным. Самое увлекательное – наблюдать за зрителями, которые хохотали в голос, радостно вскакивали под звуки гимна и с готовностью зачитывали врученные им реплики. Даже если мне самой спектакль показался надуманным и любительским, то живая реакция публики искупала все его огрехи.
Внимание к зрителю и интерес к альтернативным формам театра – вообще сильное место местных независимых. Тут, как я поняла, развит плейбек, регулярно играют англоязычные спектакли и практикуют иммерсив. По крайней мере, для меня художница, композитор и режиссер Дарья Спивакова возобновила две свои «бродилки», или, правильнее будет сказать, прогулки Soundscape theatre. Первую («Целоваться с деревьями #001»), по центру города, она впервые проводила четыре года назад, а потом в 2016 году в рамках фестиваля «Откровение», когда никто в Алмате еще не знал про «Rimini Protokoll» и их «Remote». Вторую – «Целоваться с деревьями #002» делала также в рамках фестиваля, в местном Ботаническом саду. Первая поразила мое воображение своей точностью и тонкостью – ночной город буквально разговаривал со мной, деревья перешептывались, а в наушниках звучала необыкновенно красивая музыка. Во второй не хватило толпы – мне показалось, что на окруженном забором клочке природы смысл спектакля-променада немного теряется, и я бы предложила перенести спектакль из городской среды в заповедную, благо казахские ландшафты позволяют.
Но в целом именно от двух этих постановок осталось ощущение свежести и самобытности. Они при всей своей «модности» были меньше всего похожи на то, что мы привыкли видеть в России или в цивилизованной Европе, в них было много воздуха и света, и при этом чего-то неизбывно алматинского. Но самое главное – они рассказали мне об этой удивительной стране и ее обитателях больше, чем все разговорные постановки прошлых дней вместе взятые. Впрочем, бывалые путешественники говорят, что по пяти спектаклям всей картины не составишь. Буду считать, что у меня сложился лишь маленький кусочек паззла и с нетерпением ждать возвращения.