На фото: сцена из спектакля Тимофея Кулябина “Три сестры”
В Перми в 7-й раз прошел фестиваль «Пространство режиссуры». Главной фигурой смотра на этот раз стал режиссер Тимофей Кулябин, чьи «Три сестры» показывают в эти дни на «Золотой маске». Корреспондент Театра. — о пространстве режиссуры Кулябина и других событиях пермского фестиваля.
«Пространство режиссуры» — смотр, традиционно объединяющий постановки мэтров и лабораторные эскизы начинающих. В разные годы здесь побывали спектакли Питера Брука, Анатолия Васильева, Алвиса Херманиса, Люка Персеваля, Оскараса Коршуноваса.
На этот раз в роли мэтра оказался Тимофей Кулябин: сразу четыре спектакля молодого режиссера направились друг навстречу другу из Москвы и Новосибирска. На сцене Пермского Театра-Театра впервые были показаны вместе: «Электра», «Онегин», «#сонетышекспира» и «Процесс». «Глухонемые» «Три сестры», которые в эти дни показывают на «Золотой маске», в Пермь тоже прибыли, но в записи.
Спектакли Тимофея Кулябина обросли дискуссиями, лекциями, семинарами, круглыми столами. За пять дней молодые режиссеры подготовили свои эскизы по произведениям, на которых основаны спектакли Кулябина. Приехало новое поколение «брусникинцев» с вербатимом «Транссиб» и пластическими этюдами, «райкинцы» в ответ привезли «Бесприданницу» и «Кармен». Владимир Гурфинкель со своей стажерской группой сыграл премьеру «#конституциярф» — прекрасный проект, созданный совместно с екатеринбургским Ельцин Центром, и теперь переехавший в Театр-Театр. 90-летию Зиновия Корогодского посвятили выставку и спектакль «Неоконченный портрет». Мастерклассы провели Дмитрий Брусникин, Константин Райкин, художник спектаклей Кулябина Олег Головко, педагоги школы-студии МХАТ. Всего, что случилось за эти пять дней в Перми, просто не перечислить — театральная волна накрыла город, а, отхлынув, оставила доказательства того, что с молодым театром у нас все даже более чем в порядке.
Тимофей Кулябин — главное и непреложное тому доказательство, все остальное — достойное подтверждение. Идея посвятить фестиваль российскому режиссеру, да еще и молодому (Кулябину нет и 33-х) — решение рисковое и, как оказалось, беспроигрышное. Почему? Вот хотя бы три причины:
1. Поиск уникальных методов работы с текстом
Тимофей Кулябин — режиссер, которого нельзя опознать по первым двум-трем минутам спектакля. Не потому, что он не обладает собственным языком или стилем. Но каждая его работа — новый метод подключения к выбранному материалу. Любое произведение режиссер рассматривает как код, расшифровать который можно только одним, особым способом. Для того, чтобы подобраться к сонетам Шекспира, Кулябину необходим танец, классические арии, контраст утонченного искусства и грубого быта, из которого это искусство рождается, для подключения к «Процессу» Кафки он обращается к видеокамере и комбинирует прямую коммуникацию со зрителем с непрерывной трансляцией на экране. Его «Три сестры» играются на языке глухонемых, все 4 часа спектакля проходят в тишине, но можно поспорить, что больше ничего подобного мы в спектаклях Кулябина не увидим. Он выбирает метод и скрупулезно его разрабатывает — настолько, насколько это возможно в пределах одной работы.
2. Адаптация классических текстов
Тимофей Кулябин — нетипичный молодой режиссер, отдающий предпочтение классическим текстам. Несмотря на радикальный подход, часто пугающий наших чиновников, Куля-бин крайне бережен с текстом. Его концептуальный размах всегда сочетается с психологи-ческой точностью, увлеченность изысканной формой никогда не затмевает въедливо про-работанного содержания.
3. Точность выразительных средств
В частности, медиатехнологий. Несмотря на то, что отсутствие камеры и экрана на сцене сегодня — большая редкость, российских режиссеров, умело использующих медиа, можно пересчитать по пальцам. Тимофей Кулябин, безусловно, входит в их число. Камера четко исполняет заданную ей функцию и не злоупотребляет своими полномочиями. Одно из доказательств — спектакль «Процесс». Здесь наличие камер — обязательное условие языка спектакля. Мир «Процесса» — это мир документа, максимально отрешенного от реальности. А вместе с тем и мир тотальной, всеистребляющей слежки. Реальность подсмотрена, зафиксирована и растиражирована, а тем самым — абсолютно обесценена.
Молодая стажерская группа Театра-Театра, в течение всего фестиваля наблюдавшая спектакли Кулябина, «брусникинцев» и «райкинцев», ответила им своей работой «#конституциярф» в постановке Владимира Гурфинкеля. Спектакль, основанный на текстах Пушкина, Светланы Алексиевич, Лидии Чуковской, Юлия Даниэля, Иосифа Бродского (и это только начало списка — работа драматургом Ксенией Гашевой проделана колоссальная), прослеживает 300-летнюю историю кровавого пренебрежения правами и свободами. Декорации и реквизит весьма сдержанны: важен экран и бесконечное число чемоданов и телогреек. На фоне титров со статьями конституции, в 1993 году утвердившими права гражданина РФ на свободу слова, волеизъявления, вероисповедания и права на жизнь, звучат рассказы репрессированных, раскулаченных, ссыльных и замученных в застенках. История долгого путешествия гигантской страны в сторону призрачной демократии, страны, всегда готовой отправиться в путь, одетой в телогрейку и собравшей загодя чемодан, рассказана с помощью документов, эссе, стихов и песен, сопровождаемых пластическими этюдами. Боль и стыд за прошлое, будь то пытки Мейерхольда или предсмертная записка офицера подводной лодки «Курск», и отчаянная вера в то, что сегодня мы хоть несколько ближе к искомым свободам — создатели спектакля делают акцент на прошлом, но мысли о сегодняшней конституционной «мутации» возникают сами собой.
Стране, находящейся в пути, посвящен и спектакль «Транссиб» нового поколения «брусникинцев». Вербатим, собранный студентами во время путешествия в плацкартных вагонах из Москвы во Владивосток и обратно, играют в декорациях зала ожидания. Дорога интересует брусникинцев как пространство случайности, искренности и особой человеческой уязвимости, растянутой на 6 дней и 9000 км. «Транссиб» — почти антропологическое исследование, срез одиночеств, неустроенности и поиска. Зависшие между западом и востоком проводники, повара, эксцентричные бабули и пьющие старики, амбициозные девушки или растерянные хоккеисты — все ищут ответы на вопрос, что такое счастье, и оказываются максимально откровенными в ситуации, когда сойти можно на любой станции.
Стажеры Театра-Театра, прорвавшись на показ «Транссиба», буквально висели на люстрах.
А «брусникинцы», посмотревшие «#конституциюрф», сказали, что уже ради этого спектакля и стоило ехать в Пермь. Круг замкнулся.