Новой сцене Александринского театра исполнилось девять лет. На День Рождения был приглашен Арсений Суржа.
Новая сцена — это не Александринский театр. Это подчеркивается четким разделением в названиях и имиджах двух брендов, репертуарной политике, да и общей тональности театров. В каком-то смысле Новая сцена – это полный антипод театра на площади Островского. Имперскость здесь вычищена демократизмом, ливреи капельдинеров заменены тотал-луком от Валентина Юдашкина, а ампир Карла Росси — хай-тек архитектурой Юрия Земцова.
Наиболее остро почувствовать разрыв между прежним и нынешним временем позволила нетипичная в своей метафизичности экскурсия по пространствам Новой сцены.
Маршрут освободили от привязанности к лестничным маршам и галереям: чисто физической форме прогулки предпочли звуковую. Здесь невозможно было иначе: уж слишком нефизично и нелинейно это современное пространство. И нет в нем предметной отягощенности — все сведено к минимуму. Оттого пространства «Новой» на время экскурсии перевели из границ топоса в границы мелоса: наделили локации уникальным и присущим им звучанием. Почти что «Новая сцена говорит» — так называется новая серия подкастов от команды сцены. А уникальным лицом они обладали и так. Стильный минимализм локаций Новой граничил со сказочностью: так путь до медиазала пролегал почти через дорогу из желтого кирпича. Новая сцена сделана для своих — оттого ее сектора нетривиально выкрашены в яркие цвета. Во-первых, концептуально, во-вторых, просто классно.
Всю променад-постановку (ну нельзя же в этих стенах употреблять слово экскурсия) сделали иммерсивной: участникам предлагали голосом взаимодействовать с пространством. В фойе театра присутствующим предлагалось дать ответ на вопрос: «С чем для Вас ассоциируется Новая сцена?».
Позже записанный на микрофон голос зазвучит уже для других групп экскурсии — соединит произносящего с театром и сделает частью глобальной постановки. Здесь все стихийное — шум ветра, стук кресел, капли дождя и даже только что возникшая ассоциация — становилось частью Новой сцены.
В финальной локации, на площадке со множеством студийных мониторов, картинка наконец прозвучала в ее симфонической целостности. Из звуков создался живой образ театра, с каким-то фабричным лоском, насыщенным ощущением работы. Впервые за весь маршрут была ощутима целостность; а Новая сцена, при всем ее многообразии, впервые воспринялась в единственном числе. Произошла синхронизация с пространством, и как следствие, возникла новая ассоциация: «Новая сцена — это я». Ведь это самое я тоже, оставаясь собой, предстает совокупностью множества идентичностей.
Деньрожденческий посыл «собрать всех и сразу» камерно достиг своей цели. Но посыл был много шире: в свой день рождения сделать праздник для других. Рождением помножить другие рождения — совместных проектов. Щедро дарить, а не только принимать подарки.
А чем может быть щедр театр? Конечно же, не изобилием фуршета, хотя и он порадовал тоже, а готовностью поделиться всеми ресурсами своего пространства для совместного творчества.
Все звуки будто складывались в одно: «Ставьте спектакли в буфете, перформансы в гардеробе и даже променады в лифте. Главное — ставьте»