По следам Театральной Олимпиады журнал ТЕАТР. публикует рассказ о том, как проходил десятидневный марафон, во время которого режиссер учил участников убивать автора, убивать артистов, отращивать хвост и быть самураем.
Этот мастер-класс прошел в ноябре 2019-го, в Санкт-Петербурге, в Черном репетиционном зале Новой сцены Александринского театра. «Банкет и галлюцинации в процессе репетиции» – так назвал его сам Жолдак. В первый день предполагалось провести кастинг. Потом два дня разбора пьесы Ибсена «Женщина с моря», а дальше – репетиции, теоретические лекции, банкет и галлюцинации. Но как-то сразу все пошло не так. Да и было бы странно, если бы Андрий Жолдак вписался в жесткую структуру, пусть даже им самим и обозначенную. Кастинг затянулся почти на три дня и дальше все выстраивалось интуитивно, без рамок и ограничений.
А что же было?
Замечательно, что с первого дня процесс происходил в декорациях, в которых по итогу должны были показать первый акт пьесы Ибсена: трюмо, зеркала на стенах, зонирование на комнаты, огромный экран, на который транслировались крупные планы, пианино, десяток берез, кресла, матрас, кухня с плитой и посудой. Десять дней по девять часов общения и погружения — несомненно, очень важный опыт для всех участников. С самого первого дня нас интересовала кухня. Но до заявленного приготовления пищи в купальниках дело так и не дошло. В последний день, кроме показательной репетиции, была назначена письменная работа. Актеры вынимали по три билета из сорока двух, и должны были сформулировать ответы, полагаясь на ту информацию, что успели записать, и на собственную интуицию (вернее, на свою способность отвечать в стиле Андрия Жолдака). Теоретики должны были написать дневник мастер-класса по дням. Были еще общие вопросы: что не понравилось, чего не хватило и как мы видим театр будущего.
Тут важно вспомнить, как проходил кастинг, и кто остался в финале. Заявок было порядка ста пятидесяти. Подать заявку мог любой, ограничений по профессии или возрасту не было. Единственное – старше 18 лет. В актерскую группу могли попасть не актеры. А актер мог попасть в группу теоретиков, если, конечно, соглашался. Далеко не каждому актеру эта возможность предоставлялась. В итоге, из ста пятидесяти претендентов остался десяток актеров и два десятка теоретиков. Основная масса отсеялась в первые три дня, но и потом, практически каждый день, некоторые участники получали письма, что больше приходить не нужно. Было ощущение, что Андрию Жолдаку никак не удается создать атмосферу, в которой проявится взаимное понимание и притяжение хотя бы с одним актером. В случае с Жолдаком, это почти всегда актриса. Уже потом, через эту одну актрису, он начинает создавать ансамбль единомышленников и вместе «убивать автора», «убивать актера», создавать свою реальность.
Все дни происходили интуитивные занятия на проверку маркеров личных качеств, таланта, совпадения с театральным языком, эстетикой, методом Жолдака: разбор текста, просмотр видео, рассказы о себе. К сожалению, не удалось посмотреть легендарный жолдаковский «Вишневый сад». Зато с восторгом обсуждали его «Солярис» и «Электру». Жолдак даже показал фрагменты репетиций «Короля Лира» в Тбилиси. В группе были люди, которые не видели ни одного спектакля Жолдака или только один. После просмотра записей наш разговор стал выравниваться, появились кодовые слова, маркеры.
Жолдак постоянно расширяет уже определенные им самим понятия, вводит новые важные для его театра термины. Вернее — переопределяет всем знакомые понятия и создает теории. Например, перечисление кто такой актер, по Жолдаку, займет несколько страниц. Назову только несколько требований и задач: чистота, страсть, сексуальность, интуиция, вода, счастливый в жизни, психически здоровый, астронавт, водолаз. Актер «должен иметь хвост, которым может зацепиться с хвостом режиссера» и вместе они должны создать что-то, чего не было. Актер должен «иметь в голове алмаз», который настроен на «алмаз режиссера». Актер сам должен пережить любовь, потерю любви и одиночество. Это требование немного противоречит другому — актер должен быть молодым. Понятно, что скорости и ритм спектаклей Жолдака требуют от актера хорошей физической формы. Получается нужны актеры, которые успевают и играть, и жить. Ведь Жолдак уверен, что зритель ходит в театр омолаживаться. Еще одна важная характеристика: «актер – самурай, имеющий нежность и слабость”. Андрий Жолдак любит актёров, которые могут быть холодными, держать паузу и молниеносно становиться «горячими», умеющими кричать всем своим аппаратом, передвигаться очень медленно и очень быстро. Работая с актером, он умеет привести его в то состояние, в котором из него все “вырывается” нужное режиссеру действие, талант и даже гениальность. Жолдак не любит импровизацию, но актёр должен иметь интуицию, позволяющую считывать режиссерский замысел. Одно из определений идеального актера, по Жолдаку, – «летающий муравей».
О себе как о режиссере Андрий Жолдак рассказал мало, но это важно для понимания его метода работы с текстом и с актером: «Слабые актеры лишают режиссера силы. С ними нельзя работать. Нельзя работать с актёром с рыбьими глазами. Нужно 2-3 актёра-волка, с которыми можно гнать спектакль вперёд». Нам стало понятно, почему происходит постоянный отсев в актерской группе.
Если актёры «разношерстные наёмники», то режиссеру нужно привести их к одной системе координат. При этом часто у бездомных актёров «антенны на улавливание режиссерской мысли» лучше, чем у домашних. «Между актёром и режиссером –бездна, потому что у обоих есть яд и от каждого исходит опасность». Важная для Жолдака позиция: «Режиссёру не нужно быть в своём спектакле ещё и актёром – это извращение. Дети будут некрасивые. Режиссер должен влюбить, обмануть, увлечь.
Должен съесть сердце автора и оплодотворить актёра, налить воду в актерский бассейн. Режиссер должен уметь запустить актёра в космос и вернуть назад, чтобы актер рассказал, что видел, режиссёру и зрителям».
Андрий Жолдак вспомнил, что когда был молодым режиссером, то спал, обложившись текстом. Мы же, при работе над текстом Ибсена, пронумеровали все реплики:
«Каждая реплика, как из коллекции ножей. Подтекст – ад, надтекст – рай, текст — чистилище. Автор жесток. Он нас ненавидит, мы маленькие. Поэтому мы должны развивать в себе чувство гениальности. Сначала репетируем текст, а потом его убираем».
Андрий Жолдак не сомневается, что театр — это миссия, настоящий театр нужен узкому кругу людей, которые понимают заложенные шифры и коды. У самого Жолдака есть бесконечное количество кодов и теорий. Назову некоторые: теория елки Гротовского, теория коробочек, теория горы, теория шумов, теория лилии, теория вокзала, камня, эха, рюкзака, Прометея, космического корабля в миллион километров… – надеюсь, он издаст книгу, в которой сам изложит все эти теории. На время постановки спектакля из всего этого многообразия понятий создается свой язык, пространство, среда для выращивания актера и спектакля. Выход из бытового звучания, образа, определения. Создается поток, в который кто-то входит радостно, а кто-то – упираясь и кувыркаясь, но вариантов нет — этот поток или выбросит, или утянет за собой. В этом потоке у каждого появляется шанс превзойти самого себя, обнаружить в себе гениальность и предъявить ее зрителю. Если не случается необходимого контакта с актерами, то получается стопроцентно режиссерский спектакль: актерам ставятся конкретные и точные задачи. «Солярис» – именно такой спектакль. Но это едва ли ни самый значительный спектакль Жолдака. Получается, его «квантовый» актер и театр будущего — находится пока в пути, в стадии обретения формы и взаимодействия с актерским ансамблем. Предположу, что есть несколько тем, с которыми работает режиссер Андрий Жолдак независимо от используемого текста: сексуальность, мужское и женское, святое и дьявольское, дом в метафизическом смысле, физическое увечье, психическая норма и психическое отклонение, преодоление бытового, преодоление драмы и выход на трагедию.
Как это всегда и происходит, мастер-класс закончился ровно в тот момент, когда можно было начинать репетировать. Вряд ли пару часов репетиции могут в полной мере продемонстрировать процесс постановки спектакля. Но наша группа уже была в тесном общении с мастером десять дней, и мы стали улавливать не только его способ работы, но и мировоззрение. Жаль, режиссер не успел рассказать про способы психологической защиты актера и режиссера. Но маленькую тайну все же выдал: «Актеру опасно рассказывать режиссеру свою личную жизнь».
С участниками мастер-класса Андрий Жолдак начал разговор с того, что когда-то Анатолий Васильев снял крышку с его головы-кастрюли. Именно на это были нацелены все десять дней: снять наши наглухо закрытые крышки, впустить свежие идеи, показать веер различных интерпретаций, пробудить интуицию. Жолдак учил нас ловить шланг, брошенный из космоса – космоса, рождающегося в сценическом пространстве. Вдыхать этот воздух и не бояться открывать в себе новые комнаты и каюты. И еще научиться определять, кто именно ты на летящем космическом корабле. Мы обрели дополнительные ключи к тексту и к театру, новый взгляд на актёра и режиссёра. У Андрия Жолдака есть очень важная «теория встреч»: мы должны быть чувствительны к подаркам судьбы, к важным для нас встречам. Безусловно, дошедшие до финала считали себя счастливчиками. Да и сам мастер в итоге остался доволен.
Огромная благодарность Театральной Олимпиаде и Александринскому театру за предоставленную возможность.