14, 15 и 16 января на Малой сцене «Гоголь-центра» сыграют премьеру спектакля Филиппа Гуревича «Исчезнувший велосипедист» по пьесе Константина Костенко.
Пьеса «Исчезнувший велосипедист (Задача по математике)» была написана в 2016 году, опубликована в 2018-м, а в 2019-м стала победителем «Кульминации», драматургического «конкурса конкурсов». Премия была присуждена Костенко посмертно — летом того же 2019-го драматурга не стало. Хорошо известная театральному сообществу, но практически не имеющая сценической истории пьеса «Исчезнувший велосипедист» обычно описывается как «абсурдистский детектив». Его персонажи живут в учебнике по математике для пятого класса, практически все они работают в пронумерованных задачах. Один из центральных героев, Пешеход, ежедневно встречается с Велосипедистом в пункте Ц. Однажды Велосипедист исчезает, и к Пешеходу приходит Следователь, который расследует предположительно совершённое убийство. Они начинают движение в пункт Б, где жил Велосипедист, встречаясь с самыми разными обитателями учебника.
Дебютирующий в «Гоголь-центре» режиссёр Филипп Гуревич для постановки «Исчезнувшего велосипедиста» выбрал эстетику иронического нуара. О форме спектакля, актуальности пьесы и работе с актёрами ГЦ Гуревич подробно рассказал журналу ТЕАТР.: «Эту пьесу я прочитал, когда она выиграла на „Кульминации“, плюс видел очень хороший эскиз, который на лаборатории в театре „Модерн“ делала с „женовачами“ Яна Селезнёва. И какое-то время просто жил с этим текстом. Он мне нравится — потому, что смешной. Потому, что он про сейчас. И потому, что он не буквально, а иносказательно говорит про современную ситуацию в России, про наше сознание. Как мы всегда ходим из пункта А в пункт Б — и нас вообще ничего, кроме этого, не интересует, мы не задумываемся, что, возможно, где-нибудь существует какая-то штука, чтобы выйти из этого алгоритма. Этот текст про свободу и, главное, про её границы, где она заканчивается внутри личности. И он во многом „гоголь-центровский“ — а вот язык, который мы придумываем, совсем нет. Игровая ситуация, масочная структура, игра в нуар — всё это поначалу непросто давалось актёрам, но тем интереснее. Здорово, что теперь у меня есть опыт работы с такими артистами — каждый из них существенная личность. Хотя у нас был серьёзный процесс притирания друг к другу. Ощущение, что у нас подпольная лаборатория, где мы варим какие-то эликсиры. Хотя когда начинали репетировать, я не думал, что будет какой-то неформат, эксперимент внутри экспериментального театра.
Если ты ставишь эту пьесу, то должен понимать: виновен Пешеход или не виновен? Это всё на самом деле или нет? Если Пешеход виновен, то это бунт против системы: я её взрываю, а потом меня находит, так сказать, благое возмездие. А если не виновен, то это трагедия Следователя, который не может позволить себе Казахстан (назовём так) и запускает в задачку три тысячи воинов. У нас главный герой — Следователь, но Пешеход — как лакмусовая бумажка: через его восприятие, интерпретацию тот проявляется. Где-то Следователя жалко, где-то он превращается в очень жёсткого человека, палача, НКВДшника, где-то ему хочется, чтобы его обняла женщина, — посидеть, как у мамы под боком.
Жанр я бы назвал „математический нуар“ — это отражает и функциональную составляющую, и художественный мир. Но это всё, конечно, иронично — а серьёзно, надеюсь, будет в конце. Много дурацкого юмора, который я себе никогда не позволял, но вместе с актёрами Игорем Бычковым и Гошей Кудренко мы генерируем киловатты такого „театра Херберта Фритша“: ты не понимаешь, это такой кринж — или это на самом деле. Немного „крымовский“ принцип, когда вроде бы „дурка“ и смешно, а в финале становится страшно. И, несмотря на то, что это такие „персонажики“, у каждого будет выход в человечность, в тему свободы выбора. Меня всё больше увлекает графичная масочная структура — поведенческая, персонажная. А здесь как будто идеальное поле для всего этого — задачка по математике. Неоновые цвета, игра в квадратики и отстранение. Но, помимо внешних проявлений, есть сознание персонажа: я внутри характерности таким образом транслирую текст, что передаю его образ мысли. Наши художники Аня Агафонова и Антон Трошин сделали такую „аллюзию“ на математическую тетрадку, которая одновременно — тот „пейзаж“, который ты видишь, когда выходишь из метро „Курская“ и идёшь через подземный переход к улице Казакова <на улице Казакова находится „Гоголь-центр“. — прим. ТЕАТР.>. Кафель, переход, „немытая Россия“ — и клеточка, системность, развёрнутая тетрадка. По факту, наша сценография — это „площадка для игры“ (как у Мейерхольда), но с разными фокусами внутри декорации. А ещё у нас будут музыканты-участники. Хотя то, как я подбираю музыку, уже мой „фетиш“, с живым исполнением я работаю редко. Получается „отчасти саундрама“ — и в этом смысле я наследую своему мастеру Олегу Львовичу Кудряшову».
Помимо упомянутых Гуревичем Анны Агафоновой и Антона Трошина — художников и видеохудожников спектакля, — в постановочную группу вошли художник по свету Павел Бабин и художник по гриму Виолетта Саидова. Следователя сыграет Иван Бровин, Пешехода — Иван Фоминов и Андрей Васильев, в других ролях — Игорь Бычков, Георгий Кудренко, Евгения Афонская и Рита Крон. Музыканты — Александр Захаров, Александр Козловский и Владислав Михайлов.
Напомним, Филипп Гуревич — актёр, режиссёр. Окончил Высшее театральное училище имени Щепкина (мастерская Дмитрия Кознова) в 2009 году и режиссёрский факультет ГИТИСа (мастерская Олега Кудряшова) в 2018 году. Как режиссёр поставил спектакли «Ганди молчал по субботам» в «Школе современной пьесы», «Светит, да не греет» в Театре имени Ермоловой, «Василисса» в РАМТе, «Мам, а кто это на фото?» в «Современнике», «Белые кораблики» в рязанском «Театре на Соборной», «Хлебзавод» в Тверском ТЮЗе, «Житие Спиридона Расторгуева» в Няганском ТЮЗе, «Нулин. Театральный Anecdote» в «Творческом Объединении 9».