Фотография: www.nie-theatre.com
Спектакль театра NIE «Все когда-то заканчивается» — история о маленькой еврейской девочке Агате из Берлина, перед самым началом Второй мировой войны отправленной в эвакуацию в Англию и спустя несколько лет после ее окончания вернувшейся домой — вернее, к тому месту, что было ее домом. Вернется, впрочем, она лишь в самом финале. Сам же показанный в только что завершившейся программе «Детский weekend» фестиваля «Золотой маски» спектакль — рассказ от первого лица о путешествии девочки из родного дома, странствии от одних добрых людей к другим.
Агате не придется попасть ни в гетто, ни в концлагерь (где, вероятно, окажутся все члены ее веселой и дружной семьи), и саму войну она увидит как бы с изнаночной стороны, из мирной, но неестественной жизни. Жизни у людей, чьего языка она не понимает и которые не понимают ее язык, в городе, который далек от фронта, но еженощно становится мишенью для бомбежек: «В наш дом бомбы не попадали, но они падали совсем рядом». А еще дорога с биркой на шее: родители отдали все, что имели, а девочка в тревожной дреме съела эту бумажку.
«Настоящие» ужасы в спектакле намечены сдержанным курсивом вроде полуприснившейся яростью немецкого пограничника, грозящего ямой и расстрелом.
Как рассказать детям о важном и страшном, болезненном, задевая, но не травмируя; как поделиться, но не ранить? В равной степени этот вопрос стоит перед героями и создателями спектакля. Родители Агаты, — вообще взрослый мир, состоящий, кстати, из хороших людей, пусть иногда и не умеющих с ней в прямом смысле договориться, — никогда не оказывается жестоким. Он играет с ней в игру, иногда лукавя, иногда не объясняя («эта часть трамвая — для нас, а та — для других людей», — вот и все), а иногда разыгрывая целые представления, как в фильме Роберто Бениньи «Жизнь прекрасна» в концлагере отец творил для ребенка настоящий игровой мир, похожий, в том числе, на театр. И здесь Агата, совсем не склонная жить в детской иллюзии, оказывается огражденной от части боли заботливой осторожностью взрослых, которые так неосторожны друг с другом, хотя могли бы понять, что договориться мешает незнание чужого языка, и только.
Пять из шести актеров открыто меняют роли, легко включаясь в новые эпизоды, ни разу не «прикидываясь», но всегда оставаясь необходимыми помощниками для рассказа — в то же время будучи убедительными и психологически правдивыми в каждом полушутливом образе. Они музыкальными вариациями опевают, подхватывают главную тему Агаты (в том числе с той же непринужденностью играя на разных инструментах).
И только в финале не сложится из них оркестра, каким была когда-то агатина семья и о котором она мечтала. «Они все были здесь», — говорит она, выкликает каждого по имени, по родству, добавляя настойчивое «да», но каждый из них тихо качает головой — нет — и отступает в темноту. Остается только шкаф — вечное жилье, плюшевый Милош — вечный друг, «темнота — и я одна».