© «Ex Machina»
Фестиваль «Территория» показывает «Ночь в библиотеке» — самокритичную VR-инсталляцию Робера Лепажа.
Когда толстый ботаник Сэм Тарли впервые попал в университетскую библиотеку, поклонники «Игры престолов» ахнули как один. Не то чтобы их поразили размеры книгохранилища, просто спустя шесть сезонов они наконец-то поняли, почему в заставке сериала над картой мира висит это странное солнце: в библиотечном атриуме парила золотая люстра знакомой формы. Если подумать, все логично: библиотека Цитадели в «Игре престолов» — самое полное из доступных описаний Вселенной и, следовательно, ее модель.
Робер Лепаж, будь он фанатом сериала, оценил бы эту «пасхалку». Инсталляция канадского режиссера «Ночь в библиотеке» рассказывает о десяти удивительных книгохранилищах, от подводной читальни капитана Немо до суперсовременной библиотеки Васконелос в Мехико. Так вот, самая знаменитая библиотека древности, Александрийская, описана там, в духе «Игры престолов», как центр и модель мира. Но помимо того, библиотека (согласно проекту Лепажа) может быть и местом культа, и манифестом госидеологии, и рупором эпохи, и воплощением национальной памяти.
«Ночь в библиотеке» использует технологию виртуальной реальности; это цикл из десяти видеоэссе, в каждом из которых зрителя сопровождает закадровый рассказчик. Текст и голос принадлежат Альберто Мангелю — канадскому писателю аргентинского происхождения, работавшему в юности помощником Борхеса. Мангель — автор философского сборника о библиотеках, который, собственно, и дал название инсталляции Лепажа. Поводом к этому проекту был десятилетний юбилей Национальной библиотеки Квебека, где и проходила первая выставка. За московскую гастроль ответственен фестиваль «Территория», чей худрук Евгений Миронов стал русским голосом Альберто Мангеля.
После небольшого инструктажа посетителям дают VR-гарнитуры и проводят в читальный зал, освещенный лишь зелеными настольными лампами. Библиотеки можно «посещать» в любом порядке — правда, выбирать придется наугад: иконки в меню не подписаны. Лепаж — на редкость изобретательный художник, а виртуальную реальность он чувствует не хуже, чем театральную сцену или киноэкран. За 45 минут, проведенных в его инсталляции, вы встречаете птиц и призраков, дважды спасаетесь из пожара, попадаете внутрь книжной гравюры и спускаетесь на воображемом лифте из-под купола крупнейшей в мире Библиотеки Конгресса. В то же время здесь нет эффектов ради эффектов: все находки режиссера тесно переплетены с размышлениями рассказчика об архитектуре библиотек, их меняющейся роли и чтении как таковом.
Надо сказать, инсталляция, собранная в Москве, намного скромнее оригинальной, которую Мангель и Лепаж презентовали в Монреале больше года назад. До того как очутиться в читальном зале, посетители канадской выставки попадали в домашнюю библиотеку писателя, воссозданную с большим искусством: за окном накрапывал почти всамделишний дождь и дрожали зеленые ветки плюща. Помещение менялось, вторя словам невидимого хозяина: когда задумчивый голос Мангеля упоминал о «темной стороне» любой библиотеки — отвергнутых или потерянных сочинениях, — аккуратные книжные корешки сменялись обугленными старыми томами (вот как это выглядело).
В московской гастрольной версии нет этого пышного предисловия: первая комната представляет собой пустую темную прихожую, а вместо мелодичного голоса посетителей встречает обычный настенный текст. Исчез и декор читального зала: он уже не похож на волшебный лес, где книги растут на деревьях. Но вообще так даже лучше: стоило пожертвовать зрелищностью ради точности. В библиотеке Монреаля аттракцион начинался задолго до того, как вы надевали шлем. На московской выставке вы выносите весь опыт из виртуальной реальности — и это почти то же самое, что и чтение (ключевое слово — «почти», но об этом ниже). Эконом-версия «читального зала» гораздо больше похожа на настоящий читальный зал: пока гости, вооружившись гарнитурами, путешествуют сквозь пространство и время, сторонний наблюдатель не видит ничего, кроме людей, смешно вертящих головами.
Это проект не только про библиотеки, он и про виртуальную реальность тоже. Заменяя книги VR-очками, Лепаж намекает, что второе — в сущности, суррогат первого. Литература приглашает читателя к сотворчеству; мир, помешанный на цифровых технологиях и визуальный культуре, делегирует воображение специалистам — художникам, дизайнерам и мастерам компьютерной графики. При этом сам канадец — настоящий гений высокотехнологичного театра; его компания даже называется Ex Machina, то есть «Из машины». Выходит, инсталляция в какой-то мере — самокритика художника.