“Год рака”. Фото предоставлено фестивалем “Сезон Станиславского”.
«Сезон Станиславского» и фестиваль NET показали спектакли-дуэты: «Год рака» Люка Персеваля и «Праздники будущего» группы Forced Entertainment.
Ноябрь для театралов — жаркая пора, не успевает закончиться один фестиваль, как начинается другой. Так в один день на расстоянии какого-нибудь километра друг от друга — в Театре Маяковского и Театре Наций — завершался «Сезон Станиславского» и открывался фестиваль NET. Интересно, что в обоих случаях показывали минималистичные спектакли на двух актеров. «Сезон» привез в Москву голландский театр Tonneelgroep с «Годом рака» в постановке маститого фламандца Люка Персеваля, а NET при помощи Британского совета — знаменитую, но еще не бывавшую в наших краях английскую группу Forced Entertainment с футуристическим стэндапом «Праздники будущего». Обе постановки оказались весьма лаконичны по сценографии и режиссерским приемам, многословны и даже логоцентричны, и обе опирались исключительно на исполнителей — мужчину и женщину. Но как по-разному в этих спектаклях существовали на сцене и взаимодействовали друг с другом артисты.
«Год рака» Люка Персеваля — европейский актерский театр. Он и она проживают историю своей любви — от первой случайной встречи и вспыхнувшей страсти до смерти героини от онкологического заболевания. История очень откровенно ведет зрителя по ступеням их близости — со всеми интимными подробностями, житейскими неурядицами, встречами и разлуками, брошенными мужьями, детьми и новыми любовниками… По идее, из романа Хьюго Клауса, на котором построен сюжет, мог бы получиться телесериал. Но Люк Персеваль находит правильную дистанцию для того, чтобы все эти «разрывы и притяжения» не выглядели слишком уж мелодраматично, но все же давали зрителям возможность эмоционального подключения.
Достичь этого удается главным образом за счет актерской игры. В театре Tonneelgroep, возглавляемом Иво ван Хове, вообще отличная труппа, как мы уже не раз убеждались во время их московских гастролей. В «Годе рака» Гейс Шолтен ван Ашат и особенно Мария Краакман это снова подтверждают. Он играет более сдержанно, по-мужски скупо, лишь зеркаля, отражая импульсы своей партнерши. Зато она выдает весь спектр чувств и состояний от тихой нежности и веселой дурашливости до заправской истерики, демонстрируя, какими восхитительно неожиданными или стервозно мстительными могут быть женщины.
Тут поражаешься, насколько же свободны, внутренне раскрепощены европейские актеры: они не держат перед собой роль как щит или забрало, не боятся показать себя такими, какие они есть — обычными людьми среднего возраста, на которых тем не менее ужасно интересно смотреть. Они очень телесны — и не потому, что раздеваются до трусов, а потому, что проживают роли в пластике, в движении, в физическом притяжении и отталкивании, в тесном сплетении рук и ног. Но до физиологии дело не доходит: сцены секса сделаны с юмором — как акробатические поддержки или, скажем, попытки залезть вдвоем в одни брюки.
Необходимую долю условности и метафорического обобщения придает спектаклю сценография Катрин Брак: во множестве развешанные над сценой голые надувные куклы мужского пола намекают на ординарность этой истории. Но их торчащие откуда-то из живота члены пугающе похожи на острые палки, которыми проткнули этих несчастных. И любовь здесь тоже оказывается болезненной, ранящей и даже, как выясняется, смертельной. Оглядываясь назад в последнюю минуту спектакля, ты понимаешь, что все эти судорожные поиски чувств, удовольствий и новых ощущений были попыткой надышаться перед надвигающимся концом.
А вот ироничные британцы из Forced Entertainment этого конца, похоже, не боятся и не без удовольствия проигрывают различные варианты конца света. Название «Праздники будущего» отсылает к песне культовой группы Velvet Underground, как и названный в её честь фантастический кибер-роман Уильяма Гибсона All Tomorrow’s Parties. В спектакле, создававшемся путем коллективных импровизаций, предлагаются самые разные и невероятные версии развития будущего: от глобального перенаселения до полного одичания Земли, от тотальной регламентации каждого шага до абсолютной анархии. Причем перебираются не только варианты политического и общественного устройства, но и какие-то вполне бытовые, рутинные детали жизни: отношение к еде, работе, детям, вопросам пола. Возможно, в будущем мы будем спариваться с дельфинами или вообще клонироваться… Возможно, научимся летать без крыльев или освоим телепортацию. Возможно, уйдем жить под воду или колонизируем другие планеты.
Версии множатся, наслаиваются, иногда продолжая, иногда опровергая друг друга. Драматургия их выстроена так, чтобы зритель не успевал впасть в уныние: апокалиптические картины грядущего смягчаются юмором или какими-нибудь совсем уж нелепыми гипотезами. Два актера, Кэти Нейден и Джереми Киллик, ведут свой диалог как заправские стендаперы — стараясь перещеголять партнера смелостью фантазии, слегка подтрунивая друг над другом, споря, иногда утешая и поддерживая. Внешних эффектов никаких — только разноцветные лампочки, обрамляющие пространство сцены.
Но зрительское внимание тут держит само приключение мысли, смелость фантазий, многовариантность развития событий и готовность допустить самые разные, противоречащие друг другу идеи. И вот это задумчивое или игривое «or» (или), которым начинается каждая новая версия, расширяет сознание и дает радостную надежду — хотя бы на один вечер: что наше будущее не жестко детерминировано и человечество все же может улизнуть из сетей грядущего апокалипсиса.