Как стало известно редакции, 1 ноября был уволен главный режиссер Красноярского театра кукол Евгений Ибрагимов. Директор театра Татьяна Попова аргументировала свое решение отсутствием режиссера, проживающего сейчас в Чехии, на своем рабочем месте с декабря прошлого года. Евгений Ибрагимов приводит свои весомые аргументы и намерен отстаивать свои права в суде. Журнал ТЕАТР. попытался разобраться в непростой ситуации и сформировать свое экспертное заключение.
Евгений Ибрагимов – заслуженный деятель искусств РФ, драматург, сценограф, педагог, многократный номинант и трижды лауреат «Золотой маски», работал главным режиссером Хакасского театра кукол «Сказка» (1998-2006), главным режиссером Эстонского кукольного и молодежного театра в Таллине (2006-2010), в 2010−2012 был главным режиссером Театра кукол в Ческе-Будеевице в Чехии. Ставил спектакли во многих других театрах России, Эстонии, Чехии, Польши, Франции, Турции, Бельгии, Черногории, Сербии, Египта, США и проводил Международный кукольный этно-экологический фестиваль «Чир Чаян» в Абакане. В последние годы режиссер живет с семьей в Чехии, где основал собственный театр Divadlo pod Šťastnou Hvězdou (Театр под счастливой звездой).
В феврале 2019 года Евгений Ибрагимов принял предложение стать главным режиссером Красноярского театра кукол. За полтора года работы он успел выпустить три премьеры: «Побег» по пьесе украинского драматурга Миколы Кулиша, пластический спектакль «Деликатесы» и «Старую сказку» по кавказским народным преданиям. Последние месяцы из-за пандемии режиссер был вынужден, как и многие другие, работать дистанционно. Так удаленно, через конференции в Zoom, репетировался спектакль «Старая сказка», воссоздающий древние традиции черкесского карнавала. Также с 9 мая по 22 июня театр проводил антивоенный онлайн проект «Как хрупок этот мир», в котором принимали участие как известные артисты, так и обычные зрители.
Директор театра Татьяна Попова сочла такой удаленный способ работы недостаточно результативным и настаивала на личном приезде режиссера. Как следует из официального пресс-релиза, театр вернулся к работе после отмены карантина 10 августа, с Евгением Ибрагимовым было заключено дополнительное соглашение на дистанционную работу до 31 октября с тем, чтобы за это время он нашел способ добраться до Красноярска. По истечении этого срока главный режиссер был уволен на основании пункта 7 части 1 статьи 77 Трудового кодекса Российской Федерации – Отказ от продолжения работы в связи с изменением определенных сторонами условий трудового договора.
Мы попросили директора Красноярского театра кукол Татьяну Попову прокомментировать ситуацию.
«Евгений Ибрагимов был принят на работу как гражданин РФ, с российским паспортом, юридически он проживает в Петербурге, на набережной Фонтанки. А если будет проверяющая комиссия, как я объясню, почему у меня режиссер не в театре?
У нас, в Красноярске, все руководители театров на местах, даже главный дирижер симфонического оркестра Владимир Ланде, живущий в Америке, сумел приехать. Когда карантин закончился, мы Евгению Николаевичу каждую неделю писали, предлагали рассмотреть разные возможности перелета, через Турцию или Белоруссию. А с 4 октября между Прагой и Москвой уже открылось регулярное авиасообщение.
Я понимаю, что человек не хочет рисковать своим здоровьем, и это безусловно его выбор. Он оказался отрезан от России и от возможности полноценно управлять театральными процессами. Но мы не можем работать без главного режиссера. Выпускать спектакли онлайн очень сложно. Потом в законодательстве не указано, что главный режиссер может работать удаленно, художественный руководитель может, а главный режиссер — нет. Он должен быть здесь, в Красноярске, в театре, с труппой. Но он как уехал 23 декабря, так мы его и не видели. То есть его появление и до пандемии было крайне редким. Мы знали, что он живет в Чехии, но все же предполагали, что наши встречи будут более частыми, а взаимодействие более эффективным. Ведь нужно руководить коллективом, смотреть репертуар, с которым человек не был знаком. У нас 42 спектакля, это очень много для маленького театра кукол, от каких-то из них нужно отказываться. Но за полтора года эта работа так и не была проделана. Концепция развития театра не написана. Я была счастлива, что теперь мне не придется решать творческие вопросы, что это теперь на плечах главного режиссера, но его нет, а театром нужно управлять.
Про какие-либо конфликты я ничего сказать не могу. Я о них просто не знаю. Если Евгения Николаевича что-то не устраивало, нужно было приезжать и разбираться на месте. Сложно решать все вопросы на расстоянии. Давать указания издалека, не вникая в обстоятельства, неправильно, главный режиссер по своему функционалу должен быть внутри коллектива».
Мы также связались с режиссером Евгением Ибрагимовым, у которого другое мнение по поводу своего увольнения и конфликта с директором.
«У нас в Чехии сейчас чрезвычайное положение, ограничено передвижение внутри страны, не рекомендуют выходить из домов. Я не готов сейчас рисковать здоровьем: лететь через Танзанию, сидеть в карантине 14 дней. Я уже не молодой человек, у меня дети несовершеннолетние. Да, официально меня уволили в одностороннем порядке, потому что не приехал. Но это просто удобный случай, чтобы от меня избавиться. Татьяна Владимировна Попова хотела свадебного генерала, который не будет ей мешать. А я не могу работать номинально. Если я взялся за это дело, значит, я буду делать новый театр, потому что в старом мне все не нравилось. У них идет борьба за количество, а у меня за качество. Если артисты играют по шесть спектаклей в день, о каком качестве может идти речь?
У меня контракт на пять лет. По нему я должен выдавать два спектакля в год – один обязательный, один за гонорар. Свои обязательства я выполнял. Я не мог постоянно присутствовать в театре первый год, так как у меня уже были запланированы другие проекты. Приезжал на время постановок, иногда оставался чуть дольше. Но в контракте написано, что я отвечаю за труппу, за художественную составляющую. А на деле всем управляет директор, она на словах соглашается, а сама все делает по-своему: назначает мне помрежей, меняет завпостов, делает распределение ролей. Это вообще не её территория и зона ответственности!
У меня был запланирован на осень выпуск «Золотой рыбки», а она еще в августе договорилась с каким-то режиссером, что он в это время будет ставить «Серебряное копытце» – и я узнал об этом от артистов. А 6 октября мои вещи вообще вынесли из служебной квартиры на склад и меня даже не проинформировали. Разве это порядочно?
Я привык к хорошему, мне нужен директор-единомышленник, который разделяет мои ценности и идеи. А если у человека свое понимание, что и как делать, зачем нужен я?
Можно же было нормально сказать: «Слушай, старина, мы с тобой не совпадаем, давай расстанемся по-хорошему». Я бы написал заявление об уходе сам. Нет, они хотят уволить меня как алкоголика или прогульщика с двухнедельным пособием, ударить рублем. И это не первый случай: режиссеру Владимиру Гусарову в этом театре не дали три месяца доработать до пенсии. Передо мной еще Светлана Дорожко была главрежем, тоже не протянула и двух лет. И таких случаев с директорами, которые выдавливают неудобных художников, очень много.
Я вообще не скандальный человек, но сейчас намерен подавать в суд, чтобы восстановить урон, нанесенный моей репутации».
От себя добавим, что руководить театром дистанционно, конечно, безумно сложно, но не невозможно. В условиях пандемии почти все режиссеры оказались в такой удаленной ситуации и умудрялись репетировать онлайн. Но для этого необходимо полное взаимопонимание и доверие между директором и главным режиссером, а также четкое понимание, кто за что отвечает. Вопрос о разграничении полномочий в театре неоднократно поднимал Валерий Фокин. В Александринском театре еще два года назад проходила Конференция гильдии режиссеров России, на которой были выработаны предложения по урегулированию зон ответственности директора и главного режиссера, и Министерство культуры выпустило по этому поводу документ – положение о разграничении должностных обязанностей в руководстве театрами.
Но это, к сожалению, не избавляет театры от конфликтов между художниками и менеджерами, только за последние годы из-за них покинули свои театры многие выдающиеся режиссеры: ушел Юрий Бутусов из Театра Ленсовета, Дмитрий Крымов, а за ним и Александр Огарев из Школы драматического искусства, Евгений Марчелли из Ярославского драматического театра. Да и в регионах конфликты происходят бесконечно: Владимир Золотарь и Омский ТЮЗ, Петр Незлученко и Серовский драмтеатр, Павел Зобнин и Томский ТЮЗ, продолжать можно долго. И все это происходит при попустительстве местных властей, которые предпочитают либо не вмешиваться в ситуацию, либо занимают сторону директоров, хотя строят театр и определяют его лицо за редкими исключениями именно режиссеры. С Евгением Ибрагимовым, конечно, особый случай – главный режиссер, живущий за рубежом, чрезвычайная ситуация в связи с пандемией и локдауном. Но часть общей проблемы, безусловно, присутствует и здесь. Налицо системный сбой. И искать решение стоит срочно, поскольку в подобного рода конфликтах в проигрыше всегда остается театр как художественный организм и слишком часто потери бывают невосполнимы.