В музыкальном перформансе «Антропоценфония» звуковое пространство создают не только музыканты и саунд-артисты, но и актёры.
5 и 7 июня на сцене московской ШДИ пройдут премьерные показы работы композитора и режиссёра Петра Айду «Антропоценфония. Песни машин и механизмов». Название сочинения отсылает к симфоническому сочинению «Завод. Музыка машин», написанного в середине 1920-х Александром Мосоловым – советским авангардным композитором, экспериментировавшим в области музыкального конструктивизма. С высказывания Мосолова, связанного с этой пьесой, и начинается описание перформанса Айду: «Кто слышит шум машин — я услышал музыку машин».
Пётр Айду, получивший в 2016 году «Золотую маску» в номинации «Эксперимент» за «Звуковые ландшафты» – произведение, определённое им как «акустический театр», – продолжает создание звуковых пейзажей в том же пространстве зала Манеж. В обоих случаях работа проходила при поддержке Политехнического музея, а программной составляющей работ были темы индустриализации и апокалиптического мироощущения – в «Антропоценфонии», впрочем, немалое внимание уделяется электронной составляющей, включая специально сконструированные для перформанса электронные инструменты (музыкально эта работа определяется как «сочинение для перкуссии, электроники и смешанного хора ad libitum»).
Название «Антропоценфония» задано двумя составляющими. Первая – содержательная: «Антропоцен — термин, обозначающий геологическую эпоху с уровнем человеческой активности, играющей существенную роль в экосистеме Земли», – поясняют создатели. В связи с этим звуки реальных заводских шумов и производственных процессов, объединённые партитурой «Антропоценфонии» в целостную музыкальную ткань, исполняются не только с помощью упомянутой выше электроники и различных перкуссионных инструментов, но и нетрадиционные объекты: «травматическое оружие и полицейские дубинки, фольга для бань и маракас из головы пластмассовой куклы, посуда, чемодан и фанерные ящики, силиконовый фаллос и колесо от скейтборда», – перечисляют их создатели, определяя всё в целом как «постапокалиптический оркестр».
Вторая составляющая, определённая названием, – неоднородность состава участников. Наряду с музыкантами, в перформансе заняты саунд-артисты, звукорежиссёры, хор театра (уже участвовавший в «Звуковых ландшафтах») и даже актёры (хотя и не просто артисты драматического театра): в частности, среди участников – один из ведущих актёров ранее существовавшей Лаборатории Дмитрия Крымова и исполнитель центральных ролей в крымовских спектаклях Максим Маминов. Создатели «Антропоценфонии» отмечают, что все участники имеют «различный слуховой опыт и специализацию», однако объединены ключевым свойством – готовностью коллективному взаимодействию, «опытом в художественной работе со звуком» и восприимчивостью к новому.