Сегодня, 20 ноября, прошло очередное заседание московского Мещанского суда по делу «Седьмой студии», на котором были допрошены два свидетеля — бывший бухгалтер «Седьмой студии» Лариса Войкина и работавшая на «Платформе» продюсер Дарья Артёмова (через ИП Артёмова, по мнению следствия, обналичивались с целью хищения денежные средства).
Неделю назад, на заседании 13 ноября, экс-главбух «Седьмой студии» Нина Масляева показала, что её коллега Войкина заведовала «чёрной кассой» «Платформы», выдавая наличные деньги из сейфа.
На сегодняшнем заседании (куда вновь не явился один из представителей признанного потерпевшей стороной Минкульта) Войкина рассказала, что с Масляевой знакома со времени совместной работы в Брянском театре. Впоследствии Нина Масляева рекомендовала Войкину, искавшую работу, в театр «МодернЪ», куда к тому времени устроилась сама, а затем позвала её в «Седьмую студию». Также она сообщила, что однажды видела в театре «МодернЪ» Алексея Малобродского, который что-то обсуждал с Масляевой.
На «Платформе» Войкина выдавала гонорары из оставляемых ей наличных денег, а также месячную зарплату сотрудникам (суммы гонораров оговаривались устно, зарплаты — по документам, однако реальные и обозначенные на бумаге зарплаты не совпадали). Нина Масляева выдавала себе зарплату сама (причём, по утверждению Войкиной, неофициальная зарплата Вороновой и Итина составляла 100 тысяч, Серебренникова — 120, а Масляевой — 150). Наличные деньги на расходы по организации событий «Платформы» выдавались по предоставляемым сметам, а затем сотрудники писали отчёты и предоставляли чеки по расходам. Также Войкина сообщила, что появлявшиеся в сейфе суммы в 1-5 миллионов рублей, которые привозила, как правило, Масляева или продюсер «Платформы» Екатерина Воронова, снимались с карты или выдавались по чековой книжке. Часть денег, как рассказала Войкина, уходила на погашение кредитов, займов и возврат частным лицам, включая Юрия Итина, который вкладывал собственные средства в деятельность «Платформы», когда денег на проекты не хватало.
После сообщения об аресте Масляевой, как сообщила на заседании Войкина, ей позвонила Воронова и, сославшись на распоряжение Кирилла Серебренникова, велела уничтожить оставшуюся у неё в электронном виде документацию по «Седьмой студии». Бумажные документы в 2014 году были уничтожены также по указанию Вороновой, сославшейся на Серебренникова, — уничтожение не проходило тайно, однако никто из подсудимых при нём не присутствовал — и, как признала Войкина, неизвестно, был ли поставлен в известность. «Я не давал распоряжения уничтожать документы. Это свидетель говорит со слов Кати», — сказал Серебренников.
К сейфу Войкина доступа не имела, однако знала, какие суммы там находятся, на приносимые наличные оформлялись приходные ордера, а Воронова оставляла расходные ордера с указанием, кому выданы деньги, и неизменно «касса сходилась». В 2014 году Масляева позвонила Войкиной и сообщила, что остался только миллион, после чего Серебренников отдал распоряжение провести аудит за весь период деятельности «Платформы». Часть документации, за которую отвечала Масляева, отсутствовала, а после аудита исчезла и она сама, перестав отвечать на телефонные звонки.
Адвокат Малобродского Ксения Карпинская заявила о фальсификации доказательств и ходатайствовала о приобщении к делу протокола допроса Войкиной, заверенного Басманным судом: «Есть протокол допроса Войкиной от 14 июля 2017 года, который полностью не совпадает с тем протоколом, который просит огласить прокурор. (…) Этот протокол полностью не совпадает с протоколом, который просит огласить прокурор Лавров. Этот протокол появился только во время знакомства защиты с материалами дела». В приобщении протокола судья Менделеева отказала, заявив, что он не заверен надлежащим образом.
Свидетель Артёмова сообщила, что ИП открыла до своего появления на «Платформе» в связи с предыдущей работой в кино. Перечислявшиеся на ИП деньги она снимала и всю сумму относила Вороновой или Войкиной. Между ИП Артёмова и «Седьмой студией» был заключён договор, который составила Воронова, однако Артёмова не имеет представления о его содержании.
«— Как оценивался этот проект: успешный или нет? — спрашивает адвокат Софьи Апфельбаум Ирина Поверинова.
— Было много камер, фотографов. Как оценивался? Я не знаю, мы каждый день как не в себя работали.
— По вашему мнению, успешное было мероприятие?
— Да.
— Какая была цель?
— Популяризация современного искусства.
— Цель была реализована?
— Да» (цитируем диалог по материалам «Коммерсанта»).
На основе соглашений между «Седьмой студией» и самой Артёмовой, ИП Артёмова становилась правообладателем ряда спектаклей «Платформы» — такие лицензионные соглашения заключались не только с ней. «Это был технический момент,— объяснил Кирилл Серебренников.— Здесь нет ничего незаконного, нарушающего какие-то нормы. Надо было как-то передать „платформенные“ спектакли в „Гоголь-центр“».
О процессе передачи спектаклей ГЦ Серебренников дал более подробные показания (цитируем также по материалам «Коммерсанта»):
«— Всё, что сейчас происходит, происходит потому, что какие-то вещи мы делали в первый раз в жизни,— говорит Серебренников.— «Платформа» производила спектакли, они пользовались успехом, очень жалко было терять эти спектакли. Как это сделать юридически нормально, без нареканий, никто из нас не знал. Я точно не знал, потому что занимался творческой частью.
— Вы худрук, что в ваши обязанности как худрука входит? — спрашивает Серебренникова судья.
— В мои обязанности входит составление программы и формирование творческих коллективов, которые эту программу могут реализовать.
— Вы не касались финансовой части?
— Никогда.
— На прошлом заседании говорилось, что на ряд спектаклей на сцене «Гоголь-центра» ставились как вновь созданные,— говорит судья.
— Мы выпустили их на «Платформе», а в «Гоголь-центре» играли как прокат.
— Хорошо. «Седьмая студия прекратила своё существование,— говорит судья.
— Нет, она существует,— говорит Серебренников.
— Она существует?! — удивляется судья.
— Да!
— А, то есть вы, грубо говоря, выкупили их спектакли… — говорит судья.
— Я не знаю, как это всё устроено,— говорит Серебренников.
— А вот эти спектакли, они все были вами… — продолжает судья.
— Они шли на площадке „Гоголь-центра“, но, как я понимаю, руководство „Седьмой студии“ и руководство „Гоголь-центра“ думали, как это передать,— говорит Серебренников».
На следующем заседании суда, которое начнётся 21 ноября в 12:00, продолжится допрос свидетелей.
Журнал ТЕАТР. продолжает следить за развитием событий.