«Вий» в Театре-студии п/р Олега Табакова. Фотография: Ксения Бубенец. Предоставлено театром.
Юбилейный тридцатый сезон «Табакерка» начала показом лучших спектаклей, среди которых оказались и две недавних премьеры — «Вий» Василия Сигарева и «Мадонна с цветком» Александра Марина по повести Марии Глушко.
Москва, давно знакомая с пьесами и фильмами Сигарева, еще не встречалась с его спектаклями. В «Табакерке» он выступил постановщиком собственной пьесы: страшную сказку Гоголя, пахнущую горилкой, галушками, ладаном и травами, Сигарев освежевал, разделал, нашпиговал мрачностью и приготовил некое апокалиптическое моралите о неизбежном возмездии за грехи.
Место действия — не хутор сотника с полоской Днепра вдалеке, а взятая у Достоевского «банька с пауками» — комната, обшитая листами цинка, похожая на живодерню.
Здесь поят паленой водкой, кормят только вареными яйцами, которые никому уже в глотку не лезут, да заменить нечем. По столам разбросана жестяная посуда, по стенам висят неощипанные куриные тушки и огромные драповые пальто — в них прячется нечистая сила с петушьими головами: как настанет ночь и придет пора Хоме Бруту читать молитвы над мертвой панночкой, пальто снимутся с петель и ну бродить по цинковой церкви — предбаннику ада. Над деревянной лавкой болтается железная клетка, она же «брика» (бричка), она же — спасительный круг, который очерчивал вкруг себя гоголевский философ Хома.
Андрей Фомин в роли Хомы Брута играет сонного увальня, которого несет по жизни без всякой цели, человека без хребта, без стержня — тесто. «Предлагаемые обстоятельства» являются в его судьбе определяющими: такой может последним куском поделиться, а может над панночкой поглумиться — куда кривая вывезет. В невольной жалости к загубленной красотке-ведьме (откуда недалеко и до любви), в сложной гамме чувств, которую испытывает у Гоголя Хома Брут, Сигарев своему герою отказывает. Гоголевская мистика, замешанная на народных мифах, автору не нужна и не важна — у него человек — мера всех вещей и творец своей ущербной судьбы. Никакая ведьма не «переведьмит» хитрого, изворотливого семинариста, никакой сочинитель не пересочинит реальность.
Можно сказать, что цинковая комната — это еще и зал суда, в котором все свидетели, а Хома — обвиняемый, о чем он до поры не догадывается. Своим семинаристам (в отличие от гоголевских) Василий Сигарев шьет групповое изнасилование и избиение Панночки. Богослов Халява (Евгений Константинов) и ритор Тиберий Горобец (Павел Табаков) проходят по делу соучастниками: утопший со страху Халява отпущен небесной канцелярией на очную ставку с подельником — и склоняет его явиться с повинной. А совсем юный ритор смиренно зачитывает чистосердечное признание — оттого казачий суд прощает его и жалует чарку сивухи: видать, малый свой и пойдет далеко. Ну, а строптивому Хоме — наказание: вместо ужасного вия с железным лицом он увидит в огромном зеркале самого себя — и нет, оказывается, ничего страшнее, чем заглянуть себе в душу.
В спектакле заняты хорошие актеры и три прекрасные актрисы: Яна Сексте, Яна Троянова и Роза Хайруллина (последняя необычно и страшно играет убитого горем сотника). Жаль только, что режиссер не предложил им никаких задач на вырост.
Совсем другие эмоции вызывают актеры в «Мадонне с цветком». Александр Марин нашел повесть Марии Глушко там, где материал для постановки давно уже не ищут — в подшивке «Роман-газеты» за девяностый год. «Мадонна с пайковым хлебом» — последняя, самая сильная, автобиографическая повесть писательницы.
В юбилей Победы, который пришелся на мутную эпоху наших гибридных войн, театр рассказывает о том, что сопровождает любую войну — о взорванном быте, о способности остаться человеком в любых обстоятельствах или вконец оскотиниться, о чувствах, которые не выдерживают испытаний, о взрослении и благодарности. Перетасованные фрагменты легко выстраиваются в линейный рассказ: ночь, улица, фонарь, Большая медведица в морозном небе, случайно свободная комната в студенческой общаге, встреча двоих. Война, одноклассники по одному приходят прощаться, юный муж отправляется на военные курсы, юная жена на сносях едет куда-то через всю страну: сначала в Ташкент, к мачехе, которой там давно нет, потом в Саратов, к свекру, который ее, уже с новорожденным внуком, не примет. Голод, холод, мытарства, потерянные карточки и чуть было не потерянный ребенок. Бесконечная человеческая злоба и бесконечная, необъяснимая, нелогичная человеческая доброта.
В спектакле, оформленном незатейливо, по-студенчески, когда из столов и ящиков сооружают буквально все, заняты еще не обстрелянные «бойцы» — студенты театральной Школы Олега Табакова, но их человеческая зрелость и актерское бесстрашие не может не удивлять. В первую очередь, это касается Юлианы Гребе и ее героини Нины, девочки-матери, гордой, колючей, застенчивой, сумевшей отвоевать у войны сына, но не сумевшей уберечь любовь к его отцу, и горестно наблюдающей за тем, как умерло то, что когда-то было самым главным.
Спектакль «Мадонна с цветком» — целая галерея женских образов и безукоризненных актерских работ: согнутая к земле, но прямая духом тетя Женя (Алена Лаптева), гибельная в своей красоте и святая в своей доброте давалка и кормилица всея Саратова Клавдия (Зоя Кузьмина) и другие. Но Наталью Качалову в роли бабки Ипполитовны — с заячьей губой, резким, на одной ноте, голосом и диким говором, убогой (в смысле, подвизавшейся у Бога) старухи — стоит выделить особо: с таким мастерством и любовью сотворена эта роль. Вот, пожалуй, ее имя стоит запомнить. И не только театроведам.