© Jörg Baumann / Ruhrtriennale
На фестивале «Вдохновение», проходящем на ВДНХ, показали спектакль Situation rooms группы Rimini Protokoll.
Вам когда-нибудь приходилось носить бронежилет, лежать на стрельбище учебного полигона, делать операцию в полевом госпитале? Наверняка, нет. Спектакль Rimini Protokoll, конечно, не игра в зарницу, но он позволяет зрителям побывать в шкуре тех, чья жизнь так или иначе связана с войной и оружием.
Название Situation rooms отсылает к секретному штабу в Белом доме, построенному по приказу президента Кеннеди после провала вторжения на Кубу из-за нехватки реальной информации о положении дел. Отсюда руководство США теперь может следить за ликвидацией Бен Ладена или операцией «Буря в пустыне» в режиме реального времени. Такой же эффект присутствия «здесь и сейчас» пытаются создать для зрителей Штефан Кэги, Даниэль Ветцель и Хельгард Хауг – главные специалисты по документальному театру в Европе.
Впрочем, в проектах Rimini Protokoll категория «зрители» весьма условна, применительно к их последним работам правильнее будет употребить слово «участники». От свидетельского театра вроде «Проба грунта в Казахстане» или «Капитал. Маркс. Том 1», где на сцену выходили реальные люди и рассказывали о себе (постановки были показаны в Москве на фестивалях NET и «Территория»), они перешли к искусству партиципаторному, где главными действующими лицами становятся сами зрители. Так в популярном променад-спектакле «Remote Х» (вместо Х нужно подставить город проведения – Москву, Питер, Авиньон и т.д.) участники не просто бродили по улицам в наушниках, изучая знакомые места и людей с новой оптикой восприятия, но и сами совершали какие-то коллективные действия, становясь актерами или перформерами для случайных прохожих. В проектах «В гостях: Европа» и «100% Воронеж», показанном на Платоновском фестивале, зрители и вовсе становятся и объектом, и субъектом театрального исследования, высказывая собственную точку зрения на острые социальные вопросы.
В проекте Situation rooms зрителю, напротив, придется отказаться от своего «я» и стать на время кем-то другим: инструктором по стрельбе, журналистом или фотографом «горячих точек», беженцем из Сирии или рабочим на военном заводе. Каждый из участников получает наушники и планшет-путеводитель, на котором реальные люди из разных стран показывают свою жизнь, ведут за собой и приглашают встать на их место.
Чем-то это напоминает «Комнаты без людей», другой проект Rimini, где зрители оказывались в помещениях, словно недавно оставленных жильцами – слышали их голоса, могли потрогать их вещи, попробовать угощение. В Situation rooms также тщательно воссозданы различные локации: спартанская комната сельской школы в Конго и кусочек кладбища с хрустящей под ногами галькой, шикарный кабинет биг-босса с видом на Альпы и маленький израильский дворик с бельем на веревках, сохнущим под летним ветерком. Но в отличие от большинства иммерсивных спектаклей зрители становятся не пассивными наблюдателями, а непосредственными участниками действия.
Тут не приходится говорить о свободе самовыражения, каждый выполняет конкретные задания – повернуть направо, налево, открыть шкаф, достать флэшку, налить борщ рабочим в столовой, положить деталь на конвейер, поднять флаг и т.д. – и становится деталью, шестеренкой в отлаженном механизме, не видя всего замысла целиком. Эта театральная ситуация отчасти моделирует положение всех реальных героев постановки, ставших пешками глобального театра военных действий. Но есть у этой жесткой регламентации и обратная сторона: от чёткого выполнения инструкций и действий каждого зависит успех всей операции, состоится спектакль или нет. И эта ответственность делает из 20 незнакомых прежде людей единую команду, позволяет острее ощутить человеческую общность и сопричастность, которыми театр в принципе отличается от кино и других искусств.
Situation rooms – гремучая смесь компьютерной игры-бродилки, квеста в реальности и документального перформанса, когда через чужой предметный мир и собственный физический, чувственный опыт ты можешь прикоснуться к жизни других, далеких от тебя людей. Конечно, за семь минут, отведенных на каждого героя, ты не успеваешь его сполна понять и почувствовать, по-настоящему оказаться в его шкуре. Но этот калейдоскоп разных ситуаций и ракурсов даёт эффект фасеточного зрения стрекозы – у неё объемная картина мира складывается из тысячи крошечных изображений. Так и зрители Situation rooms, исследуя тему войны, насилия и круговорота оружия в мире, успевают увидеть её с самых разных сторон: с точки зрения солдат и генералов, миротворцев и поставщиков ПВО, беженцев и мирных жертв военных конфликтов. У каждого из них оказывается своя реальность и своя правда. Авторы спектакля не читают морали и не делают готовых выводов, предоставляя это публике. Их задача другая – фиксировать реальность и показать нам взаимосвязь происходящих в мире процессов и событий.
Ты бросаешь стеклянный шарик в трубу, а в соседней комнате он сбивает макет мемориала жертвам фашизма, построенный волонтерами на месте бывшего концлагеря. Ты мирно вкладываешь деньги в банк, а на них финансируются боевики в странах третьего мира. Ты, вернее твой герой, уничтожает базу террористов в Пакистане с помощью дрона-беспилотника, думая о том, что давно обещал сводить жену в ресторан, а в тысяче километрах от его меткого удара погибают дети, женщины и старики… Только у Rimini это не где-то далеко, а совсем рядом, за дверью. Этот лабиринт из комнат становится микромоделью нашего спрессованного, глобализованного мира, за который в ответе каждый из нас.