В начале сентября в Москве прошел Фестиваль молодой драматургии «Любимовка». В этом году его площадкой стал театр «Современник», сезон которого завершился премьерой спектакля «Первый хлеб» по пьесе Рината Ташимова, вызвавшей непредвиденную реакцию “Офицеров России”. О драматургических тенденциях, новом пространстве и атмосфере 9 фестивальных дней рассказывает ридер «Любимовки», чья пьеса «IS MY RAVE» стала участницей fringe-программы этого года.
Государственная площадка так или иначе диктует правила и меняет атмосферу фестиваля, который долгое время существовал в пространствах Театра.doc. Это хорошие изменения: несмотря на ностальгию по подвальному» духу, немолодым и заматеревшим фестиваль не стал. А вот серьезности у него прибавилось. Во-первых, сцена «Современника» помогает легитимизировать современную драматургию. Во-вторых, причастность Виктора Рыжакова и его студентов к фестивалю погрузила «Любимовку» в некую конвенциональную парадигму, захватив больше «академической» аудитории. Ну и в-третьих, относительно большой зал Другой сцены позволил попасть на фестиваль такому же количеству зрителей, как раньше, несмотря на антиковидную рассадку.
Программа в этом году сильная: хорошо сделанные пьесы для большой сцены, монодрамы, тексты для детей и подростков, черные комедии, инклюзивные проекты. Практически все пьесы объединены темами отсутствия, бытия и небытия, коллективной и личной памяти. Важный лейтмотив текстов этого года – персонифицированная смерть. Например, «Заходит андроид в бар» Даниилы Чекрыгина – трагикомедия про роботов, в которой героиня, будучи человеком, решает отправить себя в переработку. «Tatar trip» Булата Минкина – ретроспективная фантасмагория, осмысляющая сквозь призму зомби-апокалипсиса татарский голодомор. Более прямые тексты – гонзо-исповедь про смерть близкого человека «Жизнь после смерти» Федора Жельне и «Сегодня умер мой кот» Веры Бойцовой.
Поэтическое осмысление темы – пьеса «Местоимения меня» Викентия Брызь и композитора Владимира Горлинского, звуково деконструирующая новостное известие о самоубийстве и мысли о свободе. Этот текст отчасти рифмуется с партитурой «Ю-Ноу-Ху» Ольги Казаковой из fringe-программы. В ней автор воссоздает и дешифрует послание о терактах, случившихся в 1999-м на ул.Гурьянова и Каширке в Москве, документально упоминает погибших людей, фиксируя их жизненные отрезки, во время которых произошел взрыв. Из-за своей формы и формы сценического прочтения (драматург сама срежиссировала показ), пьеса становится ужасающе-красивым отпеванием, контраститрующим с содержанием. Fringe-программа всегда является своеобразной лакмусовой бумажкой для изменений, происходящих в современной драматургии. В этом году она состоялась – получилась целостной и краткой. Ридеры отобрали всего четыре текста, закольцевав программу диалогами о новой этике, которые назвали «картографиями несогласий». День прошел перформативно – утром спикеры высказались, а к вечеру их мысли визуализировались на картографической иллюстрации. Режиссеры «фринжа» задействовали различные пространства «Современника». Екатерина Августеняк решила провести читку пьесы «Опыты с шифром Виженера» Зухры Яниковой в фойе второго этажа. Мокьюментарный текст про физическое насилие реализовался под арочными сводами театра. Это позволило сценически воплотить конфликт отстранения жертвы, заложенный в пьесе. При прочтении видеодневника «IS MY RAVE» – и вовсе не задействовали актеров: Элина Куликова запустила проекцию видеопартитуры в фойе первого этажа, предлагая зрителям расположиться, как им удобно. А графическая пьеса «И.,9 лет» Артёма Материнского была прочитана художницей Варварой Иванниковой за 10 минут.
На fringe-программе стало очевидным то, что намечалось еще пару лет назад: шифр становится драматургическим языком, а дешифрование превращается в одну из тем. Код как отчасти надломленный способ передать сообщение становится адекватным современной реальности, в которой сказать напрямую становится все сложнее.
Отдельного внимания заслуживает внеконкурсная программа, сформированная Виктором Рыжаковым: в этот раз она была неожиданно свежих взглядов. Во всех пьесах так или иначе переосмыслялась «русская хтонь», проявляющаяся через смесь бытового и мистического планов. «Черная пурга» Анастасии Букреевой – мистическая драма про затягивающий маленький городок, «Инау» Олега Михайлова – пьеса-сказ о перерождении на основе преданий Сахалина и Камчатки, «Катапульта» Дмитрия Богославского – вампиловская история про невезучего Вадика. По пьесе-триллеру Константина Стешика «Друг мой» Виктор Рыжаков сделал собственный моноспектакль с полноценным сценографическим решением.
Особенным событием стал вечер памяти Ксении Драгунской и читка пьесы «Ощущения Бороды». С этого года организаторы фестиваля ввели новую традицию: выделять вечер для драматурга, который стоял у истоков «Любимовки». В этот раз выбрали фигуру Ксении Драгунской, а режиссером мистико-пасторальной пьесы «Ощущение бороды» выступил Никита Бетехтин. Поколенческая дистанция по отношению к тексту была важна, как и свежий режиссерский взгляд. Бетехтин осмыслил пьесу как монодраму и исполнил ее в стилистике Гришковца, концентрируясь на повествовательной интонации. Самой важной частью читки стала дискуссия с приглашенной Ольгой Мухиной: она поделилась мыслями о творчестве Драгунской, зал включился в обсуждение текста, и случился полноценный вечер памяти, заявляющий о преемственности.
Отдельным блоком выделялись тексты белорусов – документально-абсурдистские «Ленточки» Павла Пряжко про работу ЖКХ времен августа 2020 и «Полгода» Виктории Коваль как детальная гонзо-фиксация задержания. Ярким событием фестиваля стала читка «Dark Room» от tester98 – интермедиальной пьесы, стилистически отсылающей к Марку Равенхиллу и Саре Кейн. История про белорусского детдомовца-гомосексуала, который кочевал по приемным семьям в Европе, была воплощена режиссером Романом Кагановичем. Следуя инструкциям в тексте, он сделал читку, которая, по сути, стала готовым перформативным спектаклем, способным органично вписаться в программу международных фестивалей.
В этом году «Любимовка» стала институциональнее и серьезнее, но содержание фестиваля полностью соответствовало условиям его проведения. С помощью образовательной программы и программы читок удалось охватитьактуальные темы: новая этика, гендерные стереотипы, драматург как режиссер, преемственность поколений, инклюзия, конфликты соприкосновения с социумом. Но главное не изменилось: «Любимовка» продолжает оставаться точкой сборки современной русскоязычной драматургии, площадкой для нетворкинга и фиксации драматургических тенденций. Они в этом году стали уже очевидны: мотив насилия, характерный для новой драмы, трансформируется и становится не темой, а фоном, экзистенциальный кризис идентичности героя выходит на первый план, а интермедиальность, драматургические инструкции и шифры заявляют себя как новый язык.