Ромео Кастеллучи увидел жерло вулкана в черно-красных фресках Марка Ротко для небоскреба Сигрэм-билдинг. Вслед за Триером режиссер патетически рифмует конец света в голове отдельного человека и тотальный вагнерианский Аппокалипсис.
Представленный в Авиньоне спектакль«Ресторан «Четыре сезона» — заключительная часть триптиха «о темной строне образа», который открыла «Черная вуаль священника» и продолжил скандально известный «Проект J. О концепции Лика Сына Божьего».
В спектакле снова две части. В первой боттичеллиевы девы на фоне шведской стенки читают монологи из «Смерти Эмпедокла» Гёльдерлина. На них длинные платья времен Конфедерации. Позы, в которых они замирают прекрасны, линии движений грациозны. Во второй части всю эту красоту медленно поглощает тьма, плотный занавес-волна оставляет после себя бессмысленные предметы (черные шары, чучело мертвой лошади), мрак сотрясают взрывы, и наконец космические вихри поднимают вверх груды черной пыли, за которой проступает женский образ.
Вихри, образующие Вселенную из первоэлементов, кстати занимали важное место в космологии досократиков. Неслучайно Эмпедокл бросился именно в жерло вулкана Этна. Согласно тексту Гёльдерлина, сицилийский мистик, поэт, врач, политик и философ возвращает к жизни дочь архонта, но оказавшись жетрвой интриг верховного жреца, он изгнан согражданами из Агригента, после чего в сопровождении верного ученика он поднимается к кратеру, у которого опомнившиеся жители города находят только его сандалий. Все роли в пьесе исполняют девушки. Монологи Эмпедокла, верившего, как известно, в переселение душ, они читают по очереди, передавая друг другу его золотой венец.
Вторая история про художника Марка Ротко. Он получил заказ на оформление ресторана «Четыре сезона» нью-йоркского небоскреба Seagram distillers, но через год оплот капитализма стал вызывать у него отвращение. Ротко вернул гонорар, забрал свои работы и впал в депрессию. Фрески из Сигрэм-билдинг были выставлены в Tate Modern только через 10 лет в день его предполгаемого самоубийства. От этой истории в спектакле осталось одно название.
Заглавный герой новеллы Натаниэля Готорна «Черная вуаль священника», которая легла в основу певой части иконоборческого триптиха, прячет от мира свое лицо. Ротко — свои картины.
В прологе в полной темноте титры молчаливо сообщают о том, как устроены супермассивные черные дыры, открытые учеными в 2011 году — масса, расстояние от земли, ренгеновское излучение, постоянные взрывы газа. Вторую часть спектакля с громом и взрывами можно принять за визуализацию этих описаний. Жутко громкий звук, записанный исследователями NASA, композитор Скотт Гиббонс включил в партитуру спектакля, вместе с арией из «Тристана и Изольды».
Романтический конфликт между художником и обществом легко перевести на язык платежеспособного спроса. Если буржуазная ограниченность начинает давить слишком сильно, может случиться коллапс.
Образованный по части истории живописи Ромео Кастеллуччи переходит от лика (в «Проекте J» была огромная репродукция «Христа благословляющего» Антонелло да Мессина) к лицу. Икону он противопоставляет поп-иконе, подчеркивает фундаментальное противоречие между Ротко и Уорхоллом, у которых, по словам Кастеллуччи, было «одинаковое ощущение пропасти, хотя они оказались по разные ее стороны». Уорхол попал в «Ад» — заключительную часть другой его трилогии «Божественная комедия», а бедный Ротко стал самым дорогим на сегодняшний день современным художником.