В эстафету #помогиврачам, инициированную БДТ им. Г.А. Товстоногова и журналом ТЕАТР., включился московский “Современник”. Артисты театра читают реальные монологи врачей в поддержку двух российских больниц.
До 1 июня “Современник” будет публиковать видео, на которых актёры театра читают реальные монологи реальных врачей, которые сейчас сражаются с COVID-19. Деньги, которые будут собраны в результате акции, фонд “Живой” передаст на приобретение средств индивидуальной защиты для врачей Кирилловской центральной региональной больницы (Вологодская область) и Симферопольской клинической больницы.
Лия Ахеджакова: врач-реаниматолог Ирина, 33 года, о круглосуточных буднях реанимации и о разочаровании
“Когда видишь это всё своими глазами, все эти рассказы, что существует некий всемирный заговор, что на самом деле нет никакой эпидемии, что на самом деле это всё американские масоны, ограничение свободы, и прочие бредовые идеи – это всё очень печально. Честно, мне бывает очень страшно, когда я нахожусь дома и вспоминаю свой день, весь рабочий день – минута за минутой”.
Марина Неёлова: врач анестезиолог-реаниматолог из петербургской Мариинской больницы, 28 лет, об отчаянии и о страхе нехватки воздуха
“Ты идёшь на эту гору, предвкушая, как после пика будешь бежать вниз, подставляя лицо ветру, и дышать полной грудью”.
Чулпан Хаматова: врач-кардиолог, заведующая отделением функциональной диагностики о разнице человеческой выносливости
“А теперь у меня есть ценный груз – формируются антитела. Поэтому я теперь значимый член общества. И мне бы на работу всё-таки наметить возвращение. Но никак не намечается – это всё долгая история, выздороветь до конца и вернуться обратно”.
Владислав Ветров: врач-терапевт из Санкт-Петербурга о том, как “лёгких” пациентов переводят в реанимацию, и о кругах ада
“С утра перегруз по больнице был – 61 человек. Бюро звонит узнавать про места и с утра слышит, что нет мест. “Всё равно привезём”, – потому что по городу везде – нет мест. Теперь перегруз – 76″.
Виктория Толстоганова: врача-анестезиолог Светлана из Москвы о помощи, которая нужна от пациентов
“Такое ощущение, что организм должен справиться с этим делом сам. Вот у кого-то справляется. Или просто кто-то хочет сам справиться. А бывают те, кто начинает капризничать: это я не буду, то я не хочу… Есть прямо-таки те, кто настроен выздороветь во что бы то ни стало, кто готов хоть головой вниз висеть, только бы победить. Тут дело в воле. Бывает, что у человека больше лёгкие повреждены, но он хочет – и поправляется”.
Никита Ефремов: медик-волонтёр из московской Первой Градской больницы, 20 лет, о человеческом страдании и случайной встрече
“Какие чувства испытываю? Ничего я уже не испытываю давно. Надо сочувствовать не чувствами. Надо проявлять эмпатию, чтобы людям становилось легче, но не впуская в себя всё это. Тогда у тебя получится работать так, чтобы это было эффективно”.
Алёна Бабенко: врач-инфекционист из Хабаровска об отдаче и объединении сил
“Бывает сложно, когда больные не понимают своей болезни, всех её последствий, пытаются настаивать на своём, мол, всё это ерунда, “я и так поправлюсь”. Так и хочется отвести их в отделение реанимации и показать, что всё это не шутки – больные умирают, и не только возрастные, но и молодые…”.
Шамиль Хаматов: фельдшер “скорой помощи” Алексей из Волгодонска о перспективе заражения медперсонала и пациентов
“Бабушка выйдет на балкон – постоим, посмотрим друг на друга. Или по WhatsApp’у ещё поговорим. Но она у меня всё камеру никак не освоит – прижимает телефон к уху, забывает, что так я не могу её увидеть”.
Светлана Иванова: врач-реаниматолог из Вологодской области, 41 год, о работе “вслепую”
“Хочется плакать, хочется кричать, но не думаю, что могу быть услышанной: когда эпидемия только развёртывалась, к нам приходили журналисты, я рассказывала о том, как обстоят дела, – после этого получила строгий выговор, а некоторые из коллег перестали со мной здороваться”.
Илья Лыков: врач-невролог из Санкт-Петербурга, 30 лет, о том, как позно приходит помощь в Институт скорой помощи
“И вот к началу мая нас всего шесть – у кого отрицательные анализы на ковид. Институт работает как раньше”.
Татьяна Лялина: врач-реаниматолог из Московской области Алёна Яковлевна о “китайской диверсии”
“Непредсказуемо, как организм будет восстанавливаться и как поведёт себя вирус”.
Георгий Токаев: врач-реаниматолог из Волгограда Николай о том, что если “тут вам не Москва”, то голь на выдумки хитра
“А нас не спрашивали особо, хочешь быть героем или нет. Ты просто приходишь на работу, а там опа! – ковид”.
Марина Лебедева: медсестра из Брянской области, 36 лет, о желании мирной атмосферы
“Человека, получается, ещё и уговаривать надо, чтобы начать лечение”.
Александр Хованский: онколог Руслан Богданов об удивительных переменах
“Но вся главная драма развивалась уже не на наших глазах”.
Полина Рашкина: ординатор из Владивостока Эльза, 26 лет, о разнице ситуаций в двух больницах города
“Но вот масок, увы, не хватает – всю смену в перерывах их шьют бабушки-санитарки в тех помещениях, в которые пациентам вход запрещён”.
Семён Шомин: врач-рентгенолог – анонимно – о тотальном молчании врачей
“Я скептически отношусь к идее о том, что после эпидемии в России станут больше ценить и уважать врачей”.
Клавдия Коршунова: врач-инфекционист из Брянска, 35 лет, о депрессии и свете в конце туннеля
“Ты не понимаешь: пациенты выздоравливают сами – или от лечения, которое ты назначил?”.
Сергей Гирин: врач-онколог Руслан Абсалямов из Москвы о напряжении и привычке
“В нашей бригаде были доктора, которые хорошо рисовали, и в свободное время они наносили на защитные костюмы разные рисунки – это помогало скрасить будни и нам, и нашим пациентам”.
Ольга Дроздова: врач-педиатр Антонина о неготовности к подвигу
“Самое парадоксальное, что народу надоело сидеть на карантине – и пошли разговоры, что всё это неправда, что это выдумано, “это всё политика!”… а ты каждый день видишь бесконечный поток больных с температурой 39-40”.
Марина Хазова: врач-реаниматолог из Москвы Ирина, 45 лет, о невозможности прогнозов и о том, что работать в СИЗах тяжело ещё и эмоционально
“Отпускала на выходные медсестру, которая без перерыва работала с 10 апреля, – так она села, закрыла лицо руками и начала плакать: и от радости, и от усталости, и ещё, наверное, оттого, что не верила, что сможет поехать домой, пока не закончилось вот это вот всё”.
Александр Кахун: врач онколог-хирург из Москвы о личном решении и о неизбирательности вируса
“Я с таким прежде не сталкивался – когда ощущение, что всё решает случай”.
Анна Банщикова: акушер-гинеколог Любовь Карасик о рождённых в “красной зоне” детях с отрицательными тестами на ковид
“К сожалению, по приказу Минздрава малыши должны были лежать отдельно от мам. Я говорю – “к сожалению”, потому что по нормам ВОЗ совместное пребывание не противопоказано, но наши начальники руководствовались устаревшими данными”.
Лия Ахеджакова: фельдшер “скорой помощи”, 35 лет, о мировом заговоре
“Сможете сотворить доброе дело. Не пойдёте?..”.
Полина Пахомова: медсестра из Краснодарского края Елена о двух реальностях и о том, как хорошо, что не жарко
“Выхожу на улицу после смены, стою и дышу полной грудью. А потом вспоминаю тех пациентов, что лежат у нас – надышаться не могут, воздуха не хватает, – прямо как-то стыдно становится”.
КАК ПОМОЧЬ: оставить пожертвование на сайте фонда “Живой” или отправить SMS с текстом МЫВМЕСТЕ и указанием суммы на короткий номер 3443: “МЫВМЕСТЕ (пробел) (сумма цифрами)”.