На фото: «Совсем недолго вместе»: Екатерина Крысанова, Владислав Лантратов. Фото: Михаил Логинов / Большой театр
В Большом театре прошел «Вечер современной хореографии», три одноактных балета крупнейших голландских балетмейстеров. Целая страна – за один вечер. С подробностями — корреспондент ТЕАТРА.
За безликим названием — три одноактных балета, сотворенных голландскими балетмейстерами. Все они сделаны не вчера, хотя некоторые относительно недавно — «Вариации на тему Франка Бриджа» Ханс ван Манен поставил в Национальном балете Нидерландов в 2005 году, «Совсем недавно вместе» Пола Лайтфута и Соль Леон вышли там же в году 2012-м, и лишь «Симфония псалмов» Иржи Килиана впервые была показана в Гааге в 1978 году. Набор имен логичен и понятен: от патриарха-неоклассика ван Манена (ему 83, он сочинил более сотни балетов, продолжает выдавать по премьере в год) через 69-летнего Иржи Килиана (он, навсегда расставшись с родной Чехией после советского вторжения, встал в ряд признанных гениев Бежар-Ноймайер-Килиан и превратил базирующийся в Гааге Нидерландский театр танца в одну из важнейших в мире танцевальных компаний) к Полу Лайтфуту и Соль Леон. Они после ухода Килиана из компании возглавляют тот самый NDT. Мэтры-основатели и сегодняшние пятидесятилетние худруки рядом; представление целой страны в один вечер.
Пять пар в трико: мужчинам определены темно-зеленые цвета, женщинам — бордовые. Мужчины кладут руки на плечи своим партнершам, те, чуть вздрогнув, аккуратно сбрасывают их. Так начинаются «Вариации на тему Франка Бриджа»: и в костюмах (что сделаны Кесо Деккером), и в движении — нелюбовь к громкости, нелюбовь к скандалу. Самая напряженная история (а в бессюжетных вроде бы балетах ван Манена практически всегда есть конфликт между женщиной и мужчиной) рассказывается очень сдержанным языком. Вот только что балерина и танцовщик испытывали друг друга на прочность, устраивая «перетягивание каната», только что она кидала ногу вбок от него в вертикальный шпагат («видишь, как я хочу от тебя уйти? Во-о-от такими большими шагами»), только что привыкшая к брутальной лексике отечественных мэтров публика ждала, что сейчас герой девушку просто скрутит — как он тихо обнимает ее и уносит в кулису со всей возможной осторожностью. Как драгоценную скульптуру. И она замирает солдатиком у него в руках — потому что, как ты будешь скандалить, если тебя транспортируют так почтительно?
Бенджамен Бриттен написал «Вариации на тему Франка Бриджа» в 24 года — это была первая прославившая его работа и оммаж его дорогому учителю. «Вариации» состоят из десяти частей и включают в себя все возможные в человеческой жизни оттенки эмоций — от венского вальса до похоронного марша. Ханс ван Манен следует коллекционерской логике Бриттена и говорит о том же: в жизни случается все — флирт и война, юношеское любовное головокружение (пунктуально выписанные вращения солиста) и мрачный марш, где теряется всякая индивидуальность, и все артисты так меряют сцену шагами, будто им еще двадцать километров двигаться до передовой. Но вот что важно: при значительных различиях музыкальных фрагментов различия в движениях почти стерты. Юный Бриттен полагал, что счастье от несчастья в жизни достаточно далеки; отсчитывавший в год сочинения балета восьмой десяток ван Манен знал — и сейчас знает — что все рядом. Поэтому — вглядывайся, вглядывайся, вглядывайся в то, что есть. Не бойся останавливать взгляд на мускульном рельефе танцовщиков (трико специально подчеркивают перелив каждой мышцы), насыщай не слишком-то скрытой эротикой каждое па — завтра может грянуть марш, завтра уже ничего не будет. И солисты Большого, которым достался «главный» дуэт в спектакле — Екатерина Шипулина и Денис Родькин — отлично почувствовали сдержанный и вызывающий (для нашего отечества) стиль хореографа и этот призыв утекающего времени.
О неуловимости времени говорили в своем сочинении и Пол Лайтфут с Соль Леон — пара, что ван Манену во внуки годится. Но XXI век принес в их танцы и усложненную структуру, и рефлексию над профессией (которой у ван Манена вовсе нет), и гораздо более быстрый темп, и работу с видео. «Совсем недолго вместе» был сочинен Лайтфутом и Леон в два этапа: сначала для Национального балета Нидерландов была поставлена вторая часть балета (на музыку Бетховена), где худруки NDT саркастически расправляются с балетной профессией, а через три года для Датского королевского балета была придумана первая часть на музыку Макса Рихтера, где рассказывается обыденная человеческая история. И за этой историей (двое мужчин, одна женщина, эксцентрика жеста, темная печаль внутри, виртуозные работы Екатерины Крысановой, Владислава Лантратова и Дениса Савина), и за гомерически смешным, презрительно нарисованным «театром» (где одалиски мужского пола, готовые без устали вращаться и сигать над сценой, изображены Игорем Цвирко и Дмитрием Дороховым с тем великолепным чувством юмора, что свойственно настоящим артистам) наблюдают люди с экрана.
Сначала — очень пожилая пара, и это — родители Соль Леон. Балет мгновенно становится очень личным: родители смотрят на то, как живет их дочь и чем она занимается. А она будто жалуется им со смешком: ну, все как-то не очень. И в личной жизни (Лайтфут и Леон не скрывают, что после многих лет брака разошлись, продолжая при этом работать вместе; трио двух мужчин и балерины — «и это все о нем»). И в работе — «ну взгляни, мам, вот с такими шутами гороховыми я имею дело»; а одалиски все соревнуются в том, кто шикарней сиганет, кто сорвет аплодисменты. Понятно, что все это — минута слабости, что вот только тут, родителям, можно пожаловаться, а дальше — носовой платок спрятать и снова быть стальной и ведьмаческой Соль Леон. А потом, когда мать с экрана исчезает — за спиной старика появляется юная девушка. Дочь Лайтфута и Леон. То есть — время утекает, но что-то все-таки остается.
«Симфония псалмов» не в первый раз появляется на сцене Большого — права на этот спектакль, поставленный Иржи Килианом тридцать восемь лет назад, наш главный театр уже приобретал в 2011 году. Но тогда как-то все не сложилось-не станцевалось, и после нескольких представлений балет исчез из репертуара. Теперь вышло значительно лучше: молитвенный ритм Стравинского, и в обращении к всевышнему не отказывающегося от сарказма, воспринят артистами Большого в точности. Волна артистов прокатывается по сцене как волна океанская — и волна времени; волна выплескивает отчаянные и краткие дуэты — и снова поглощает их. Два предыдущих балета жалели себя и людей; этот примиряет с вечностью.
Хорошее начало для новой вечности в Большом: ровно в день премьеры приступил к работе новый худрук балета Махарбек Вазиев, оставивший ради этой работы в московском театре пост в Ла Скала. Будем надеяться, что эта вечность окажется лучше предыдущей.