Новую пьесу Дмитрия Данилова я впервые увидела в постановке Семена Александровского. В Москве на «Маске+» его красноярский спектакль показывали на верхнем этаже универмага «Цветной», под самой крышей, и это было очень символично: тут и мир консьюмеризма, в котором живут герои, и широкие окна, куда всегда можно выйти, если совсем уж прижмет. Постановку Александровского можно признать идеальной для первого знакомства с пьесой: строгая, лаконичная и герметичная, не навязывающая своего мнения, но дающая услышать ритм и дыхание текста. Четверо актеров сидят по углам площадки, фактически между зрителями, и довольно сухо читают монологи-реплики всех персонажей. Собственно, те самые «свидетельские показания», что собирает некий следователь по делу о необъяснимом самоубийстве молодого, умного и вполне успешного человека. И хотя следствие никаких явных мотивов найти не может, мы-то начинаем их понимать. Дмитрий Данилов постепенно собирает портрет главного героя в осколочных отражениях, в суждениях разных людей от соседей и сослуживцев до бывших любовниц и родственников. И оказывается, что о нём, в общем-то, никто ничего не знает. И не потому что это какой-то загадочный Монте-Кристо, хотя доля конспирологии тут есть, а просто – не интересно. За маской внешнего благополучия и показного оптимизма никто не видит настоящего человека с его болью, все проходят сквозь друг друга, как призраки, и не замечают.
На Другой сцене «Современника» новая пьеса Данилова возникла благодаря проекту «Поиск». Ее в качестве «пробы пера» поставил студент четвертого курса Каменьковича и Крымова Андрей Маник. И если трактовка Александровского – это стильный черно-белый офорт, то здесь его щедро раскрасили по всем правилам школы. Каждый персонаж – отдельный этюд, с характером, со своей изюминкой, пластикой и интонацией, кому-то добавили заикание, кому-то легкий матерок. Даже в программке абстрактных «м» и «ж» дотянули до отдельных персонажей. Иногда молодые актеры слишком уж стараются, и спектакль становится похож на урок по мастерству, где класс показывают более опытные Илья Лыков и Дарья Белоусова. Не могу сказать, что подобный подход противопоказан пьесе, ее вполне можно решать и бытово – это все же не новый абсурдизм «Человека из Подольска» или «Сережи…». Но на мой взгляд, такое расцвечивание персонажей отвлекает от главной коллизии, они перестают быть прозрачными и выполнять свою главную функцию – отражать главного героя.
В этой версии есть и финальный монолог покойника, который в Красноярске выкинули, и мне кажется, правильно сделали. Ничего не прибавляя по существу в понимании конфликта, он снимает загадку, трагедию недосказанности, которая мучает нас в любом самоубийстве, не давая спать ночами и терзаясь вопросом «ну почему»?
Думаю, «Свидетельские показания» ждет такая же успешная судьба, как и предыдущие пьесы Данилова. И нам предстоит увидеть еще не одну трактовку этой вещи, которая таит и другие, пока не открытые пласты.