Двухмесячный вынужденный детокс (чужие спектакли в Гамбурге смотреть было некогда, приходилось репетировать свой) дался мне нелегко. Все же профессию так просто из себя не вытравишь. В общем, как только вынужденное воздержание закончилось, я вспомнила, что я какой-никакой театральный критик и, как говорится, психанула. Вот вам краткая выжимка того, что было увидено мною в мае-июне на европейских фестивалях и что заслуживает внимания. Лонг-лист был гораздо длиннее, но все, с моей точки зрения, проходное я из него безжалостно отсеяла (в числе отсеянных, к слову, имеются и громкие имена вроде Михаэля Тальхаймера).
Итак,
– Apichatpong Weerasethakul/ «Fever Room»
– Anne Teresa De Keersmaeker / «Die sechs Brandenburgischen Konzerte»
– René Pollesch / «Deponie Highfield»
– Frank Castorf / Galileo Galilei
– Romeo Castellucci / La vita nuova
– Romeo Castellucci / Le Metope del Partenone
– Rabih Mroué, Mazen Kerbaj, Lina Majdalanie/ «Borborygmus»
– Milo Rau / «Orest in Mossul»
– Robert Wilson, Isabelle Huppert/ «Mary Said What She Said»
– Benjamin Verdonck / «Liedlein für Gigi»
– Philippe Quesne/ «Crash Park – La vie d’une Île»
– Simon McBurney / «The cherry orchard»
– Simon Stone / Hotel Strindberg
– Thom Luz / Girl from the Fog Machine Factory
– Béla Tarr / «Missing People»
– Angélica Liddell/ «The Scarlet Letter»
Особого упоминания заслуживает грандиозная постановка
– Karlheinz Stockhausen/ aus LICHT/ Holland Festival, De Nationale Opera, Koninklijk Conservatorium Den Haag/
Подробности тут: https://www.hollandfestival.nl/en/program/2019/aus-licht-deel-3-samenwerking-en-het-openen-van-de-ruimte/
Несколько пояснений к этому скупому перечислению.
1. Большая часть интересных спектаклей была увидена мною на Holland Festival и Wiener Festwochen. В 2019 году их следует признать самыми важными и интересными фестивалями Европы. Надеюсь, в следующем году программы в Вене и Амстердаме будут не хуже и уж наверняка лучше деградирующего на глазах Авиньонского фестиваля. О том, как меняется год от года фестивальный расклад надо бы написать отдельный текст, сейчас не буду об этом, но так или иначе – сайты двух упомянутых фестивалей в следующем году стоит внимательно и, главное, заблаговременно изучать.
2. Несложно заметить, что из всех перечисленных спектаклей лишь два («Галилей» и «Вишневый сад») поставлены по «классике», причем второй из них, положа руку на сердце, я включила в этот список после долгих размышлений. Попытка бережно воспроизвести на сцене чеховский шедевр, слегка переставив что-то местами, чуть сменив акценты и чуть актуализировав лексику, в современном театре уже не работает, даже когда за дело берется такой гений, как Макберни. Гранд-артисты голландской сцены в ролях известных персонажей с самого начала заставляют воскликнуть сакраментальное : «Не верю!». И не потому что они плохо играют, а потому что художественные достижения все чаще случаются тогда, когда хрестоматийный текст становится не фундаментом постановки (как здесь у Маберни), а лишь трамплином, от которого отталкивается фантазия режиссера – иногда полностью переписывающего первоисточник (Саймон Стоун), иногда составляющего из разных первоисточников собственный коллаж (наш Константин Богомолов), иногда и вовсе использующего в своем спектакле лишь название текста и его, так сказать, тезаурус. Последний подход блестяще иллюстрирует «The Scarlet Letter» Анхелики Лиделл, пожалуй, самое сильное мое впечатление долгого фестивального трипа (статья о ней – coming soon).
Все остальные спектакли – это в подавляющем большинстве случаев вольные сценические сочинения самих режиссеров. Еще лет пятнадцать назад список художественных достижений главных фестивалей Европы пестрил бы именами классиков. Сейчас все изменилось. И можно смело сказать, что авторский театр (употребляю это словосочетание по аналогии с «авторским кино) в 2019 году победил театр интерпретаторский за явным преимуществом.
3. Отдельно стоит заметить, что двое из хедлайнеров нынешней театральной жизни – знаменитые кинорежиссеры, никогда прежде не игравшие на театральном поле. И то, что их пригласили сделать проекты на WienerFestwochen – не случайность, а тренд. Театр видоизменяется, мимикрирует, пытается заполнить собой весь предоставленный ему объем и продолжает прибирать к рукам талантливых людей из самых разных смежных территорий, в очередной раз настаивая, что любая попытка выстроить параллельную реальность в трехмерном пространстве – это и есть театр! Стоит ли говорить, что ни у Апичатпонга Вирасетакула, ни у Белы Тарра на сцене нет живых людей. Людей нет, а театр есть. Я вам даже больше скажу – жизнь человеческого духа тоже есть. Этот дух не спешит теперь воплощаться в сюжеты, артистов, интерпретации. Он, как не нами было сказано, веет, где хочет.