© Christophe Raynaud de Lage / Festival D’Avignon
В эти дни Амстердаме, в театре Toneelgroep проходят показы спектакля Саймона Стоуна «Дом Ибсена» – прошлым летом он стал главным открытием 71-го Авиньонского фестиваля. Корреспондент ТЕАТРА., оказавшийся свидетелем его успеха, считает, что у Стоуна есть все возможности для того, чтобы стать одним из главных режиссеров современного психологического театра.
«Дом Ибсена» был дебютом 33-летнего австралийского режиссера Саймона Стоуна в Авиньоне. Имя Стоуна стало известно почти пять лет назад, в 2013-ом, когда на Holland Festival была показана его «Дикая утка», тоже по пьесе Генриха Ибсена. Спектакль шел при минимуме декораций в пустом темном пространстве, отделенном от зрительного зала прозрачным рулонным занавесом, выступающим некой четвертой стеной, или экраном монитора. Публика наблюдала за происходящим на сцене так, будто смотрела фильм. Фактически спектакль и был публичной репетицией будущего фильма – через два года Стоун выпустил свой первый и пока единственный полный метр – «Дочь». В титрах фильма в графе «сценарист» указано два имени – Саймон Стоун и Генрих Ибсен. Именно в такой последовательности.
Режиссер и на этот раз виртуозно переписывает пьесу норвежского классика, сохраняя основные ее коллизии, но помещая действие в сегодняшний день. С помощью этого же приема Стоун заново открыл «Медею» Еврипида (спектакль тоже идет в Toneelgroep Amsterdam), а также замахнулся на «Три сестры» Антона Павловича Чехова. И не проиграл. Даже напротив! Спектакль «Три сестры», поставленный в Theater Basel в Швейцарии, собрал восторженные отзывы, а имя Стоуна услышали и запомнили.
Зрительный зал, построенный во внутреннем дворе Лицея Святого Жозефа в Авиньоне, заполнялся почти мгновенно. Пока публика рассаживалась по местам, на сцене под открытым небом в настоящем доме современной скандинавской архитектуры будущая героиня спектакля готовила ужин. Что-то жарила, накрывал на стол, мыла посуду. Так начинался спектакль. Почти пять часов через большие стеклянные стены-окна зритель наблюдал за обитателями этого благоустроенного дома. Впрочем, благоустроенность и благополучие оказывались только внешними. Конструкция на протяжении всего спектакля вращалась, открывая в доме всё новые и новые комнаты и обнажая всё новые и новые подробности взаимоотношений большой семьи.
Непоследовательно перемещаясь по времени (так непоследовательны бывают флэшбеки в кино), начиная с 1964-го и заканчивая 2016-м, Стоун буквально вышивает узор из нитей человеческих чувств, невысказанных обид, случайно брошенных фраз и внезапных ссор. Зрители все глубже и глубже, без вариантов всплыть, погружаются в омут взаимоотношений членов семьи. Новый поворот вращающегося дома – новый сюжетный виток, новое открытие, новая подробность.
Знатоки творчества Ибсена не без удовольствия угадывают знакомые коллизии: глава семейства и его молодая любовница; жена, ставшая третьей лишней, оберегает сына от романа отца – это семейство коммерсанта Верле из «Дикой утки», но это и Алвинги из «Привидений», инцест между сводными братом и сестрой – Освальд и Регина из «Привидений» и так далее. Происходящее на сцене похоже на шараду «Угадай героя Ибсена» и одновременно это самостоятельное произведение большого режиссёра и драматурга Стоуна. Не буквальный пересказ сюжетов из пьес норвежского драматурга, но ментальная связь с ключевыми для Ибсена темами.
Дом хранит память обо всем, что в нем происходило. Стены знают о хозяевах больше, чем домочадцы. Тайны, тщательно спрятанные, задекорированные картинами или вазами с цветами – как неприглядные трещины в стенах, как потеки на обоях. Тайны, которые рано или поздно станут явными. Стоит только случайно задеть горшок с цветами, сделать неловкое движение – и все несовершенства окажутся на виду. Зрители в роли вуайеристов смотрят на чужую жизнь, где желание сохранить тайны в стенах одного дома, не вынося, что называется, ссор из избы, приводит к разрушению – спектакль заканчивается пожаром. Горит дом и все его тайны, горит прежний мир.
«Как восстановить чувство нормальности после ссор, которые не являются нормальными?» – говорит Саймон Стоун, определяя свою главную тему. Ответ на этот вопрос в спектакле есть, и он неутешителен: никак. Бесконечное вращение дома как метафора непрекращающейся жизни, невозможности остановить время и бессмысленности попытки нащупать суть человеческой души.