23 июня в материале газеты «Коммерсантъ» о результатах экспертизы по делу «Седьмой студии» высказались: директор Большого театра Владимир Урин, директор фестиваля «Золотая Маска» и Театра Наций Мария Ревякина, директор Музыкального театра им. Станиславского и Немировича-Данченко Антон Гетьман и директор Электротеатра Станиславский Ирина Золина.
Владимир Урин, Марина Ревякина, Антон Гетьман и Ирина Золина говорят о грубейших нарушениях в экспертизе Елены Баженовой – третьей экспертизы по делу “Седьмой студии”, которая признана и прокуратурой и министерством культуры России и по факту которой прокуратура запросила реальные сроки для обвиняемых, а Минкульт – возмещения убытков в размере почти почти 129 миллионов рублей.
Владимир Урин обратил внимание на то, что Баженова основывалась на нормативах расчета государственной субсидии на выполнение государственного задания, указанных в постановлении правительства №640 от 2015 года. Это неверно, так как в 2014 году «Седьмая студия» прекратила своё существование. Об этом же говорили на 49-м заседании по делу «Седьмой студии» специалисты, приглашённые в суд по просьбе адвоката. Также Урин объясняет ошибку эксперта Баженовой, связанную с использованием коэффициентов при расчётах:
«Дело в том, что Министерством культуры разработаны специальные коэффициенты, которые учитывают специфику и нюансы создания и показа различных творческих проектов. Эксперт их не применила: для всех спектаклей она использовала только один коэффициент (1,25) – самый низкий, предназначенный для спектаклей малой формы. Однако любой анализ подтвердит, что такие работы “Седьмой студии”, как “Метаморфозы”, “Сон в летнюю ночь”, “Отморозки”, “Охота на снарка”, “Август”, “Обыкновенная история” — это полномасштабные, большие спектакли. Категории малой формы к ним неприменимы. Для таких спектаклей, идущих в залах вместимостью менее 800 мест, министерством разработан коэффициент 3. И это вполне справедливо, поскольку в небольших залах возможность получения доходов от продажи билетов меньше, а затраты на подготовку таких спектаклей практически не отличаются от тех, что показывают в больших залах. “Платформа” работала в зале-трансформере с максимальной вместимостью 306 мест и совершенно очевидно имела право на данный коэффициент. Но эксперт не посчитала необходимым применение этого коэффициента. То есть по целому ряду проектов намеренно занизила расходы в 2,75 раза».
Более того, Урин говорит о том, что постановление № 640, которым воспользовалась Баженова, вообще не применимо к «Седьмой студии» – автономной некоммерческой организации. «Наконец, эксперт вообще не учла в своей так называемой экспертизе 77 мероприятий — лекций, мастер-классов, конференций и так далее, и так далее. Она заявила: “А вы еще докажите, что они были осуществлены”. Но это суд должен решать, засчитывать эти мероприятия или нет, если на них не сохранились бухгалтерские документы. А эксперт обязан просчитать все указанные проекты “Седьмой студии”. Таким образом, в данном случае эксперт просто присвоила себе функции суда».
Марина Ревякина подчеркнула: «Елена Баженова лично рассказала в суде, что просчитывала все мероприятия “Седьмой студии” — спектакли, перформансы, мастер-классы, лекции – по одному коэффициенту. То есть она публично призналась, что не видит разницы между полномасштабным спектаклем вроде “Метаморфоз” и лекцией Алексея Бартошевича». Ревякина добавила, что постановление правительства №640 и приказ Министерства культуры №3450 от 2015 года, в которых дана методика расчетов субсидий государственным театрам для показов спектаклей, не применимы к «Седьмой студии» ещё и потому, что она не являлась государственным театром, сам принцип работы был экспериментальным – процесс подготовки шел непрерывно, спектакли играли всего несколько раз, а открытые репетиции и мастер-классы занимали примерно четверть всех проектов.
«Между тем в 2012 году, то есть как раз в годы функционирования “Седьмой студии”, Минкультом были разработаны нормативы в соответствии с постановлением правительства №671, где для каждого театра рассчитывалась индивидуальная субсидия, причем там как раз и было разделение финансирования на создание спектаклей и на их показ. И если уж затраты автономной некоммерческой организации рассчитывать по нормативам, как можно не применить именно те из них, которые и действовали в рассматриваемый период времени? Хотя стоит отметить, что и эти нормативы касались только театров, имеющих свое помещение, оборудование и уже готовый к прокату репертуар. В то время как у “Седьмой студии” никакой собственности не было.
Если использовать методику Баженовой, которую она применила к некоммерческой организации “Седьмая студия”, и просчитать субсидию МХАТ имени Горького, где она работает заместителем директора, то, по ее расчетам, МХАТ сегодня должен получать не 290 млн руб. в год, а только 130 млн».
О юристе Министерства культуры Смирновой Марина Ревякина говорит: «Не обладая познаниями в экономике и финансах, она от имени министерства согласилась в суде с расчетом эксперта Баженовой, который был проведен с грубым нарушением методики Министерства культуры 2015 года: эксперт не использует формулы методики, а просто умножает базовую сумму на произвольно выбранный коэффициент. Если бы с этой “экспертизой” ознакомились сотрудники экономического и финансового отделов Минкульта, они едва ли признали бы ее легитимной. В этом и парадокс — представитель Министерства культуры соглашается с расчетом, по существу опровергающим методику министерства. Не думаю, что министр культуры в курсе. Абсолютно волюнтаристская залихватская история».
Антон Гетьман добавил, что в качестве источника для экспертизы Баженова использовала именно те нормативы министерства культуры, которые в своё время вызвали крайне негативную реакцию профессионального сообщества, и, возможно, именно поэтому были отменены спустя год и четыре месяца после утверждения:
«Расчет этих нормативов, их экономическое, финансовое, научное или иное обоснование отсутствуют. По сути, они являются “рукотворными”, искусственными административными инструментами, несовместимыми с практикой театрального дела.
В то же время вызывает недоумение, что эксперт с легкостью отказался от сравнительного метода оценки затрат, сославшись на отсутствие в открытых источниках достаточного массива сопоставимых с оригинальными мероприятиями данных, позволяющих провести статистически достоверное сравнение. Ежегодно Москва показывает сотни новых театральных премьер, концертов, кинопоказов, оригинальных творческих междисциплинарных проектов, перформансов, выставок. И если искать не идентичные проекты, что, конечно, невозможно, а именно сопоставимые по составу участников, организационной и финансовой структуре, схожие по техническим и технологическим параметрам и площадкам, то выбор для сравнения будет большим.
Для проведения такой экспертизы необходимо было бы провести оценку затрат мероприятий “Платформы” в ценах сегодняшнего дня. Затем, применив объективные маркеры рынка (курс рубля, базовая ставка ЦБ РФ, стоимость нефти, потребительской корзины и так далее), действовавшие тогда и сейчас, рассчитать коэффициенты, с помощью которых приблизиться к реальной стоимости мероприятий в те периоды, когда они готовились и проводились».
Гетьман говорит о том, что результат экспертизы Баженовой дискредитирует не только проект «Платформа» и его создателей: «Ведь бюджет проекта на стадии его утверждения проходил экспертизу специалистов в Министерстве культуры, Министерстве финансов, в правительстве. И после тщательного изучения был утвержден. Следуя выводам, сделанным Еленой Баженовой, все эти эксперты ошиблись, согласовав финансирование “Платформы” в размере, в два с половиной раза превышающем необходимый».
Ирина Золина обратила внимание на то, что в Электротеатре Станиславский, как это и было у «Платформы», много разноржанровых постановок. Затраты на них всегда должны считаться по-разному:
«К тому же есть разница между производством спектакля и его прокатом, и здесь тоже нужно в каждом случае учитывать его особенности. Так, у “Платформы”, к примеру, не было постоянного штата исполнителей, не было собственной техники, а это значит, что прокат – особенно музыкальных мероприятий – сразу же резко удорожается, потому что на все нужны разовые договоры, а технику нужно брать в аренду. Так что и здесь унифицированный подход совсем неприменим.
То, что эксперт применила один общий коэффициент ко всем мероприятиям “Платформы” (я уже не говорю о том, что несколько десятков она вообще не учла), – это либо от отсутствия практического театрального опыта, либо какой-то чисто формальный подход, который здесь просто неправомерен.
Геннадий Дадамян, у которого мы все учились, всегда говорил, что невозможно в театральной отчетности применять только количественный подход, он боролся за количественно-качественный подход, основанный на целом наборе критериев. Потому что иначе мы, к примеру, несмотря на то что у нас финансирование не только государственное и все сметы в наличии, в любой момент можем попасть в ситуацию, когда нам предъявят претензии: а почему у вас спектакль стоить столько-то, если вот по такому-то коэффициенту должно быть в два раза меньше. Это очень неудобная, непрактичная система оценки, которую любой проверяющий может вывернуть в свою пользу».
Напомним, что 22 июня прошло 51-е заседание по делу «Седьмой студии», на котором прокурор Резниченко запросил для подсудимых сроки лишения свободы общего режима со штрафом: Кириллу Серебренникову – 6 лет (штраф – 800 тысяч рублей), Алексею Малобродскому – 5 лет (штраф 300 тысяч), Софье Апфельбаум и Юрию Итину – по 4 года (штраф 200 тысяч). А министерство культуры подтвердило сумму ущерба в 128, 9 млн.рублей, якобы нанесенного ему проектом «Платформа».
Решение суда будет объявлено 26 июня в 11:00.
На данный момент уже более 4000 человек – представителей российской культуры – подписали документ, призывающий министра культуры Ольгу Любимову отозвать иск Минкульта к фигурантам дела. 21 июня в Facebook прошёл марафон в поддержку обвиняемых по делу «Седьмой студии». Также в сети были опубликованы обращения Андрея Могучего, Константина Богомолова, Алексея Бородина, Валерия Фокина, Евгения Миронова, Константина Райкина и письмо председателя СТД РФ Александра Калягина.
20 июня редакция журнала ТЕАТР. собрала воедино самые вопиющие эпизоды, свидетельствующие о подтасовках, подлогах и заказном характере дела «Седьмой студии». Документальное свидетельство о том, как развалилось в суде «театральное дело», читайте по ссылке.