Carpe diem

Архитектор и сценограф Лариса Ломакина — постоянная соратница Константина Богомолова — впервые показала свою графику за пределами соцсетей. В небольшой галерее «Кино» в декабре прошла ее выставка «Кофе с Федей», посвященная памяти мужа художницы — архитектора Федора Рожнева. ТЕАТР. разбирается, как устроена ее графика и посему она похожа на режиссуру.

Рисование для Ломакиной — не работа, а досуг: все работы, выставлявшиеся в галерее «Кино», художница привезла из путешествий. Отсюда и сюжеты: летние веранды, улицы старых городов, деревья, горы, море. Изредка попадаются человеческие фигуры.

Практически все рисунки сделаны за границей — и по настроению мало похожи на театральные работы Ломакиной, которые почти всегда так или иначе рассказывают о России (сложнейшее пространство, созданное для спектакля «Год, когда я не родился» вообще была полноценным музеем зажиточного позднесоветского быта).

Такого умиротворения вы не найдете ни в одной ее декорации. В том числе, наверное, потому, что на сцене у нее почти всегда интерьер, а на бумаге — как правило, экстерьер. Экстерьер — значит, легче дышать.

И все же, зная сценографию Ломакиной, трудно не искать в ее графике театральные приемы. Например, акцентируя одни предметы и обозначая контуром другие, она управляет нашим вниманием, как режиссер — с помощью мизансцены или света.

Внимание на голубую дверь!

Людей художница изображает непременно маленькими и почти всегда в нижней части листа, как будто они — актеры на сцене, а пейзаж за ними — писаный задник.


В театре не бывает крупных планов

Яркими цветами Ломакина пользуется экономно, поэтому они всегда «выстреливают». Иногда она переносит этот принцип на сценографию: вспомните зеленые павловские деревья в монохромно сером пространстве «Князя» или кровавое пятно посреди стерильно белой декорации «Идеального мужа».


Чем графика отличается от живописи? Ответ очень простой: живописец осваивает всю плоскость, а график оставляет какие-то ее части пустыми. Лучшее в работах Ломакиной — то, как она работает с пустотой. В одном и том же цвете незакрашенной бумаги на разных рисунках зритель может увидеть ослепительный солнечный свет или глубокую тень — смотря какое там окружение.

Это та самая точка, где графика Ломакиной неожиданно пересекается с режиссурой Константина Богомолова. Он тоже мастерски работает с воображением публики, предоставляя нам самим дофантазировать, что стоит за нейтральной интонацией или продолжительным молчанием артистов.

По словам Ломакиной, эта выставка — о памяти: все рисунки сделаны с натуры, максимум за пятнадцать минут. Каждый из них рассказывает о некоем мимолетном впечатлении. Альбом и рисовальные принадлежности в какой-то степени заменяют Ларисе фотоаппарат. В изобразительном искусстве графика — пожалуй, лучший эквивалент памяти: она тоже предельно субъективна и максимально избирательна.

Ломакина говорит, что рисунки помогают ей вернуться к конкретному переживанию из прошлого, а фотографии — нет. Наверное, секрет в том, что рисовальщик, в отличие от туриста с камерой, не просто нажимает на кнопку, а сознательно выбирает детали, важные лично для него.

Комментарии
Предыдущая статья
Любопытный осел 23.12.2017
Следующая статья
Что сказал дядя Зигмунд 23.12.2017
материалы по теме
Блог
“И воскресенья не будет…”
Первым спектаклем петербургского режиссера Дениса Хусниярова на посту художественного руководителя СамАрта стало «Воскресение» по роману Толстого. Это очень личное высказывание, о том, что честь стоит все-таки беречь смолоду, а «после ничего исправить нельзя». Логично, что спектакль с таким сюжетом появился…
Блог
«Её личная религия – помогать людям». К юбилею Алисы Бруновны Фрейндлих
Сегодня вся театральная Россия и, конечно же, Большой драматический театр имени Товстоногова отмечают юбилей Алисы Бруновны Фрейндлих. Поверить в её возраст невозможно. Как невозможно не любить эту крошечную женщину и великую актрису, которая для всех, кто имеет счастье её знать,…