Журнал ТЕАТР. – о спектаклях «Волнение» и «Крещенные крестами» и книге Сергея Радлова «БДТ в 1920-е. Игра. Судьба. Контекст».
И рекламы-то особой не было. Сама новость о том, что к нам едет БДТ имени Товстоногова, появилась после новогодних праздников. Однако лишний билет в Театр Наций на спектакль Ивана Вырыпаева «Волнение» клянчить начинали уже на Большой Дмитровке. Большой зал (включая дополнительно выставленные ряды) — битком. И как иначе: Алиса Фрейндлих на московской сцене.
Вырыпаев и пьесу написал, и сам поставил ее для Фрейндлих и про Фрейндлих. Не про ее судьбу, творческую или личную, не про ее взгляды на жизнь, а про сам феномен бытия Личности безграничной и свободной в нашем ограниченном и несвободном мире. Феномен бытия, одним из самых бесспорных доказательств которого, и является актриса Алиса Фрейндлих.
По сюжету, она играет Улью Рихте, знаменитую американскую писательницу польского происхождения, которой должны были дать Нобелевскую премию, да не дали из-за ее неполиткорректных высказываний. Её дочь Натали и агент Стив боятся за успех следующей книги о Польше. Организуют интервью с польским журналистом Кшиштофом, которого легко контролировать: стоит посулить провинциалу американскую карьеру, и он напишет «правильный» текст. Ему в два голоса вновь и вновь повторяют, что спрашивать можно, что — нельзя, каких тем избегать, какие слова не произносить. И главное — не волновать.
Режиссер немного играет в поддавки, предлагая прекрасным актерам БДТ и приглашённой звезде Александринки Юлии Марченко (Натали) играть «нормальных» людей. И актеры чисто и честно это делают, ничем не выдавая собственной уникальности. Их персонажи аккуратно выстраивают из реечек общепринятого и дозволенного заборчик вокруг территории, где можно не волноваться. И тут на сцену является Она. Какие там заборчики!?
Улья-Фрейндлих произносит слова, какие хочет, затрагивает темы, какие считает нужным, рассказывает истории, которые волнуют слушающих. Улья умеет писать волнующие истории, а Фрейндлих умеет их играть. С той степенью присущей актрисе естественности, что веришь в них сразу, и с той степенью её иронии, что перестаешь понимать: правду она говорит или творит мифы. О волнении: любовь — это волнение, боль — это волнение, жизнь — это волнение. А там, за «заборчиком», жизни нет.
Жанр второго спектакля, показанного БДТ в Театре имени Маяковского (сцена На Сретенке) профессор Валерий Галендеев назвал «встречей». Вениамин Фильштинский поставил собственную инсценировку биографического романа Эдуарда Кочергина «Крещенные крестами». И это встреча с ещё одной Личностью. Кочергин — главный художник БДТ и при Товстоногове, и сейчас. А книгу он написал о своем военном детстве, о том, как ему — совсем ещё пацаненку, но с уже присвоенным Родиной званием «сын врага народа», пришлось из омского детприемника НКВД, откуда он бежал, добираться к матери в Ленинград. Через голод, через «обрубков» — инвалидов, позже других солдат возвращавшихся с фронта домой, через горькие слезы счастья встречающих их женщин. Пять молодых актеров «читают и играют» (как в программке написано) его Одиссею. Но за всеми возникающими на глазах зрителей конкретными картинками послевоенного быта проступает большая судьба человека. Потому что зрители знают, кем этот человек стал. И судьба страны, в которой одни гробили его как могли, а другие – спасали.
Третья встреча, случившаяся на гастролях БДТ в Москве, прошла в Электротеатре «Станиславский». Встреча с книгой Сергея Радлова «БДТ в 1920-е. Игра. Судьба. Контекст». К своему столетию (свою первую премьеру в здании на Фонтанке — «Короля Лира» в постановке Андрея Лаврентьева, сценографом которого выступил Мстислав Добужинский — БДТ сыграл 21 сентября 1920 года) театр решил выпустить не одно парадное издание, а целую серию авторских книг. Первая из них – книга Радлова. Радлов собрал ее из историй конкретных спектаклей. Не рецензий, а именно историй об их рождении, об их создателях, о времени вокруг. Книга не только рассказывает эти истории, но и показывает их. Поэтому соавтором ее можно назвать арт-директора Митю Харшака. Она так ладно устроена, что героями ее становятся не только актеры, режиссеры и отцы-основатели, но и эскизы декораций и костюмов (многие впервые публикуемые) Бенуа, Добужинского, Анненкова, Акимова, Щуко, и архивные фотографии, и подлинные документы. Но все эти достоверные факты и свидетельства поданы как авторские рассказы. И в книге рождается миф. Миф о начале.