Спектакли, поставленные по случаю юбилеев театров, как мотыльки, живут один день. Поэтому обычно их не замечают и вообще относятся как к чему-то дежурно-необходимому. Ну нужно же какое-то обрамление для выходящих на сцену чиновников с адресами. Крайне редко кто-то из режиссеров вкладывается по-серьезному, то, что еще называется, заморачивается, перелопачивает ворохи документов, монтирует прошлое и настоящее, собирает постановочную команду, придумывает цельный художественный образ. В общем, обычно это бывает очень скучно и очень-очень долго, потому что чиновники, взобравшись на сцену, не торопятся с нее уходить. Но у Тимофея Кулябина со 100-летием его «Факела» неожиданно получилось по-другому. Для начала, он именно что заморочился – призвал в соратники своих соавторов по спектаклям и засел за книги по истории собственного театра ab ovo. В то же время театральный критик Ольга Федянина – драматург проекта – принялась интервьюировать актеров труппы. Неформально и не по одному разу. Чтобы из не десятков даже, а из сотен часов прямой речи собрать емкие – на пару-тройку минут – реплики, которые прозвучат со сцены. Между тем, художник Олег Головко сочинил изумительное в своей упорядоченности и четкости пространство, в которое заложил возможность музыкальной цикличности движений, столкновения тем, их диссонансов и консонансов.
Я понятия не имею, как Тимофей Кулябин формулирует задачи компаньонам по постановке, но исключительная слаженность этой командной работы убедила меня в том, что тут не обошлось без телепатии. Крутящаяся на поворотном круге многофигурная группа артистов, тенями скользящие между актерами кинооператоры, живые крупные планы артистов на двух зависших над сценой по обе стороны экранах, смотрящих друг на друга и в зал одновременно, и огромный задник-экран как окно в прошлое, – все это, когда спектакль начался, просто гипнотизировало светом, ритмом и композиционной цельностью, которая встречается на сцене разве что на концертах уникальных маэстро, буквально колдующих над своими оркестрами. При этом Тимофея на сцене во время спектакля, разумеется, не было.
Зазвучавший со сцены текст этой редкостной гармонии не поколебал, поскольку Ольга Федянина умудрилась сплести реплики артистов с историческими фактами, нащупать сквозные темы, протянуть их от начала к финалу так, что получилась практически партитура. Причем, в этой партитуре нашлось место и так называемым огрехам устной речи – междометья, естественные паузы-заминки и даже «слова-паразиты» в минимальном количестве, как оказалось, не режут слух, а создают ощущение сиюминутности актерских воспоминаний, обеспечивают магию спонтанности. Это то самое, про что французы говорят «хорош тот беспорядок, который хорошо организован».
Но и подлинная спонтанность тут изначально была заложена. Тимофей Кулябин решил обернуть единственность показа юбилейного спектакля в плюс, и организовал репетиционный процесс так, что артисты должны были услышать реплики друг о друге уже непосредственно во время показа. А их непосредственные реакции должны были отразить и масштабировать тот самый крупный план на экранах, потому что, разумеется, если на одном экране возникал тот актер, который в данный момент говорит, то на противоположный, естественно, транслировалось лицо артиста, о котором речь. И лучеиспускания-лучепоглощения должны были в этом случае заискрить ослепительно. От неожиданности узнаваний.
Но первые два показа, которые должны были случиться в апреле 2020-го, прошли только в декабре, для отчетности, тогда же спектакль посмотрела чиновничья братия – уж не знаю, были ли там адреса в красных папках и все, что в таких случаях, увы, неизбежно. Ну а друзья театра съехались через год, на 101-летие, и все равно эффект первозданности заработал с первых мгновений, энергетическая связь между экранами образовала насыщенное эмоциональное поле, которое постепенно набирало киловатты и высвечивало все новые и новые художественные связи, горизонтальные – внутри труппы, и вертикальные – настоящего с прошлым. Вдруг оказалось, что народная артистка Галина Алехина – театральная мама Олега Майбороды, а Алехина в свою очередь успела сыграть в нескольких спектаклях со здешней легендой, народной артисткой СССР Анной Покидченко, которую пригласила в театр сама Вера Редлих, ученица Станиславского. Заботливо и вдумчиво подобранные факты, цифры, старые фотографии вызвали и уважение (коэффициент трудоемкости спектакля зашкаливал), и ассоциацию с кропотливым собиранием генеалогического древа, которое при неформальном подходе наполняется смыслом ритуала обращения к корням.
И тут же, от корней, от «Трех сестер» Редлих 60-го года спектакль (вы ведь уже поняли, что это вышел полноценный спектакль, а не юбилейная церемония) совершил крутой вираж к «Трем сестрам» Олега Рыбкина 2000-го – а потом еще через полтора десятилетия, к «Трем сестрам» Тимофея Кулябина 2015-го. А дальше и вовсе случилось нечто невероятное: режиссер и драматург устроили встречу «на узких перекрестках мирозданья» Ирины из рыбкинского спектакля и Тузенбаха из кулябинского. Актеры Виктория Левченко и Антон Войналович сидели на авансцене спиной друг у другу и разыгрывали последнюю сцену пред дуэлью, но Войналович говорил на русском жестовом языке, а Левченко, каким-то шестым чувством угадывая, когда наступало время ее реплики, – голосом. Это аттракцион, конечно, но в эйзенштейновском смысле. А до того был еще и монтаж – эпизодов расставания Маши с Вершининым с появлением Кулыгина из двух спектаклей – версии беззвучной (кулябинской) и громкой (рыбкинской) – но на самом деле одинаково оглушительных, как в исполнении Лидии Байрашевской, Игоря Белозерова и Владимира Лемешонка, так и с Дарьей Емельяновой, Павлом Поляковым и Денисом Франком.
«Он казался мне непозволительно незащищенным», – сказал Лемешонок, вспоминая о своем Кулыгине, и от этого щемяще-точного двойного «не» перехватило дыхание. Ровно так же, как в 2001-м, на «Золотой Маске», когда на спектакле Олега Рыбкина о том, что пошлость побеждает не потому, что в дом приходит Наташа, в потому что эта пошлость, неопознанная, постепенно прорастает в каждой из сестер, начался мой личный роман с «Красным факелом». Роман продолжился на спектаклях Тимофея, который с первых шагов в профессии проявил невероятную зрелость. Да и жизнь не позволяла оставаться мальчиком: своих «Трех сестер», теперь уже объехавших полмира, Кулябин-младший начинал репетировать как раз во время суда над «Тангейзером» – утром суд, вечером репетиция. И получился у него отчаянный до крайнего предела репортаж из «страны глухих», по. А потом, в «Детях солнца», Тимофей, который ощутимо младше меня, весьма убедительно рассказал мне, что именно я сделала не так в 90-х, чтобы сейчас оказаться в той стране, где я оказалась.
Этот раскручивающийся в голове параллельный сюжет про мой «Красный факел» нисколько не мешал мне совершать открытия здесь и сейчас, глядя на сцену. Удивляться тому, каким чудесным рассказчиком оказалась Галина Алехина, и какой потрясающей слушательницей – Даша Емельянова. Тому, что каждая из двух историй Владимира Лемешонка могла бы превратиться в глубоко драматичный сегодняшний парадокс о тотальном актере. Тому, что Ира Кривонос – не только большая трагическая актриса, но и невероятно отважный человек, и что для Павла Полякова жанр вот такого монолога-вербатима от собственного лица совершенно не органичен, притом что актерски он в недавней премьере по Сухово-Кобылину совершил настоящий прорыв, без единого слова исчерпывающе рассказав о том, как работает система. Удивляться тому, что сильная актриса Елена Жданова, которая уже давно передает свое вполне очевидное мастерство ученикам, по-прежнему готова искренне говорить от имени девочки, которая работала в «Факеле» бутафором. И что юная Настя Косенко сохранила свои электронные письма в дирекцию «Красного факела» о ее неодолимом желании быть актрисой именно этого театра, похожие на сигнал SOS.
Но более всего я удивилась, что на сцене я не обнаружила незнакомых лиц. Всех видела в спектаклях (разного, признаться, качества), про всех размышляла после премьер или пересматривая спектакли давно идущие. Так что «Мой ”Красный факел”» – 2021 – это, как выяснилось, достоверный портрет вполне уникальный труппы – труппы без балласта с огромным потенциалом. И это, конечно, радость для всех, кроме директора, а для Александра Кулябина это, хотя и радость, несомненно, но еще и колоссальная головная боль, потому что такому актерскому ансамблю необходимо непрерывно «тренировать мышцы», решая сложные художественные задачи. Так что я искренне желаю Кулябину-старшему финансовой стабильности его театра и больше режиссеров первого ряда на афише. Остального «Факелу» образца 2021 года не занимать.
P.S. Я очень надеюсь, что спектакль «Мой ”Красный факел”» был снят на видео, и что его видеоверсия будет выложена на сайте. Потому что с этого фильма можно начинать знакомство с театром, а можно его углублять, открывая для себя неожиданные ракурсы любимых артистов. И мне хочется, чтобы у всех нас появилась такая возможность. А пока просто посмотрите, как это красиво.
