Журнал ТЕАТР. о недетском спектакле Полины Стружковой в ЦИМе.
Пьеса Марии Огневой «За белым кроликом» была впервые прочитана на фестивале «Любимовка» в 2018-году, а потом появилась в виде эскиза на лаборатории Детского Weekenda «Золотой Маски» по современной драматургии. Там её и заметили продюсеры Татьяна Лукьянова и Алексей Малобродский и при поддержке СТД и Фонда Михаила Прохорова довели дело до премьеры в ЦИМе.
Спектакль получился совсем не детским и смотреть его трудно. Особенно, если знать, что пьеса написана на основе реального случая убийства двух девушек, прогремевшего несколько лет назад. Драматург Мария Огнева была знакома с одной из жертв той страшной трагедии – пьеса стала для нее попыткой справиться с травмой, выбраться из паутины страха и вечных вопросов «А что, если бы?..» Те девушки, севшие в машину к незнакомцу, везли с дачи кролика в клетке. Он и стал персонажем, который позволил рассказать о случившихся событиях в условном, фантазийном ключе. Подруги превратились в двух девочек Алис, а вместо попутки они прыгнули в ту самую кроличью нору, из которой нет выхода.
Режиссер Полина Стружкова вместе с художницей Александрой Дашевской подхватили этот прием, пойдя еще дальше по пути театрализации. Они нарядили двух Алис в белые бумажные платьица, бантики и усадили за большой круглый стол, где теперь вечное чаепитие. А их падение в кроличью нору решили передать с помощью показываемого вертикально видео голых деревьев, мелькающих за окном машины. В общем, это сказка, где не может быть больно по-настоящему. Хотя диалог девочек, уже осознавших, что их ждет, даже в таком, нарочито отстраненном исполнении, пробирает до костей.
Но в пьесе есть и реальный план. Это история двух матерей, переживающих, каждая по- своему, потерю детей. Одна ведет неравную борьбу с системой: своими силами пытается вести расследование и уличить преступника, сумевшего откупиться в суде. Другая понимает безнадежность этой затеи и погружается во внутренний мир дочери, перечитывает её стихи и дневники. Двух героинь, переживающих все психологические стадии горя от апатии и ярости до смирения и любви, сильно и честно играют Маргарита Шилова и Ольга Цинк.
Но все же главная героиня пьесы – это Оля, подруга девушек, в тот вечер отказавшаяся ехать с ними на попутке. Собственно, она и есть alter ego драматурга и ведущая повествование. На первый взгляд, она вполне успешна: живет в Москве, имеет парня, занимается любимой работой. Но что-то идет не так: она не любит выходить из дома, предпочитает общению сериалы и категорически не хочет заводить детей. Положительный тест на беременность вызывает у нее настоящую панику и желание тайно сделать аборт. Выбирая безопасную позицию наблюдателя, Оля старается «не жить», потому что жизнь может закончиться вот так ужасно.
Актриса Елена Дементьева в этой роли существует предельно открыто, почти в позиции стенд-апа, напрямую обращаясь к зрителям. И думаю, большая часть молодой публики ЦИМа ассоциирует себя именно с её героиней – модной сценаристкой, представительницей креативного класса. Она словно зеркалит наши собственные, тщательно скрываемые страхи и фобии, заставляя посмотреть им в глаза. Иногда это очень болезненно.
Как пережить травму, потерю, боль, справиться с чувством вины и найти в себе силы двигаться дальше – важная, но не единственная тема пьесы. Еще один существенный аспект – реакция общества. Достаточно заглянуть в соцсети, чтобы убедиться: виктимблейминг у нас цветет пышным цветом. Тебя изнасиловали – сама виновата, не надо было надевать короткую юбку и мужиков провоцировать, они же не могут совладать с инстинктами. Такие обвинения слышались и в адрес убитых девушек. В спектакле они прозвучали в телевизионном ток-шоу, куда по сюжету пригласили их матерей. Камера в этот момент скользила по лицам из зала, делая зрителей как бы соучастниками процесса, несущими ответственность за звучащий дискурс.
Даже сама рассадка публики – не фронтальная, а секторами, организует пространство не как театральный зал со сценой и рампой, а как некий форум, место общественной дискуссии. И хотя формально тут никого не вовлекают в разговор, финальные титры звучат полемично, как реплика в неоконченном споре: «памяти Оли и Риты, а также всех остальных девочек, которые не виноваты».