Актриса рассказала журналу ТЕАТР. о своей жизни до и после сериала Эдуарда Оганесяна.
Сексапильная Наташа в костюме из латекса, похожая на женщину-кошку («По-Чехову. Три сестры», реж. Виктор Рыжаков). Красная помада дамы-сутенёрши в мехах («Лилиом», реж. Аттила Виднянский-младший). Вампирическая женщина в «Баале» (реж. Иван Комаров). Таков сценический образ актрисы Варвары Шмыковой.
Беременная девчонка на мопеде, танц-звезда Инстаграма, хэдлайнер движения боди-позитива. Так в разное время выглядела Варя вне сцены. Кто не знает Варю? – Варю знают все! А после громкой премьеры сериала «Чики» (реж.Эдуард Оганесян) это можно утверждать и не только о театральном зрителе. Как в “Чиках” заразительно ржущая Люда соблазняет регента церковного хора – такое не забыть!
Рыжеволосая львица с фактурной внешностью народной артистки а-ля Нонна Мордюкова, Варвара Шмыкова в недавнем прошлом – выпускница Школы-студии МХАТ (курс Виктора Рыжакова). Сейчас – ведущая актриса Июльансамбля. Она прочно приписана к амплуа бой-бабы, которая «и коня…, и в избу». И кажется, что в жизни она тоже такая – рубаха-парень, на короткой ноге со всей театральной Москвой. Ну, точь-в-точь та самая Люда в «Чиках». Как вдруг…
«Если тебе когда-нибудь понадобится моя жизнь – приди и возьми её». Это ее статус в фейсбуке. Это монолог юной девочки, которая четыре года подряд пытается поступить на актёрский. Это сокровенная мечта популярной актрисы Варвары Шмыковой. О которой она мало кому рассказывает, и редко кто ее в этой роли представляет. Ну разве что на волне сериальной славы можно пооткровенничать – о «Чайке» и «Чиках», о славе, о сыне, о маме.
Это был полный разрыв шаблона.
Заходит в приёмную комиссию девочка – рыжая, лохматая, в веснушках, голос с хрипотцой. И вдруг – читает Цветаеву. Материал не соответствует типажу, вот почему я проваливалась на экзаменах четыре года подряд. Только в 2012, поступая к Виктору Анатольевичу Рыжакову, сообразила соединить внутреннее и внешнее. Читала «Знаешь ли ты, что такое горе?» Вероники Тушновой, отрывок из «Поднятой целины», басню «Жираф и гиппопотамша»… И песню ещё пела про сапожки. Хотели русскую бабу – получите! Все увидели то, что ожидали. Меня взяли. А чего хочет лирическая девочка внутри меня – это стало неважно…
«Неужели я не Джульетта? Неужели не Офелия?», – постоянно спрашиваю я у близких.
Они-то помнят о той лирической девочке. Идти за внешним – это же так неинтересно. Вот когда Ян Гэ играет Заречную в студенческой «Чайке» курса Сергея Соловьёва (ВГИК) – это круто! Или когда небольшого роста пухленькая девочка в роли Татьяны Лариной – это здорово! Это не только про разрушение стереотипов. Это про театр, в котором возможно всё.
Проститутка Люда – самый лиричный персонаж моей биографии.
В сценарии я этого не видела, так складывалось по ходу съёмок. И она у меня стала прям Алёнушкой. Одно дело – выйти в шортах с сигаретой на трассу. Другое – сразу после этого сыграть любовную сцену, полушёпотом… Многое в Люде лично от меня, потому что последние два года из четырёх, что Эдик (Эдуард Оганесян, режиссёр сериала «Чики», – прим.ТЕАТР.) сочинял эту историю, роли писались уже под конкретных актрис.
Иногда впадаю в синдром самозванца.
Смотрю на девчонок, восторгаюсь их профессионализмом и думаю: сейчас же мне входить в кадр! Все поймут, что я просто Варя, никакая не актриса! Вот сейчас меня рассекретят: ага, ты не ведёшь тетрадку роли?! А при этом Эдик говорит мне: «Да, точно! Она ж пьёт, по-любому. Проститутка из супер неблагополучной семьи, из провинции. Конечно, она пьёт. Что ей ещё делать?». И я не то чтобы оправдываю свои четыре бокала пива в выходные, но вот так «зазерняюсь» в роли.
Я не знаю, как работать над ролью.
Просто учу текст и выхожу репетировать. И потом всё выстраивается в кадре или на сцене спонтанным образом. Во время съёмок сериала «Чики», параллельно событиям жизни героини, и в моей личной жизни накануне случались похожие ситуации. Вот мы ночь разговариваем с мужем по поводу нашей совместной жизни, я плачу, мы к чему-то приходим – бац, и утром я понимаю, с чем приеду в Кабардино-Балкарию на съёмки и про что буду играть.
Самыми сложными сценами оказались, как это ни странно, самые на вид простые – где мы смеёмся все вместе, танцуем, празднуем.
Такой была сцена в первой серии, когда Жанна (Ирина Горбачёва) вызволяет девочек из «обезьянника». «Бабы, вы чё?! – кричит нам Эдик, – Вы же все из кадра выпадаете, репетировали же!». А вот драматические – где героиня Иры Носовой теряет ребёнка, к примеру, – давались с одного дубля практически. В театре мне смешные сцены даются проще.
Конечно, я кайфую во всех своих ролях.
Это не так, что меня на сцене эксплуатируют за внешность, а ночами я плачу и мечтаю о «Чайке». Нет. Я сама люблю проявлять эту энергию, брать зал. Офелия внутри меня радуется, что есть и такая сторона Вари. Но всё же ждёт своего часа. Фактура, темперамент, телосложение, голос – я всё понимаю. Но неужели режиссёрам неинтересно копнуть глубже верхнего слоя?
Если не Офелия, то Каренина.
Там не до ужимок, безумно люблю этот текст. Да я всё хочу сыграть! Заречную хочу! Пусть всё это избитое – зато про меня. Эти истории – про всеобъемлющую любовь, неважно к кому. Я очень люблю помогать, а сама совсем не умею просить о помощи.
Чувствую, что наступает моё новое время.
Кажется, в привычных типажах громкой, эпатажной, хабалистой девахи я уже не смогу сделать что-то принципиально иное, переплюнуть саму себя. Пришло время попрощаться с этими героинями – из репертуара ЦИМа сняли спектакль «Лилиом», сняли «Баал». И «Чики» – это как бы итог моей «проституточной» истории. Дальше пока – чистый лист. Осмысление…
«Ну посмотри на меня, мама! Ну похвали!»
– раньше всё, что я делала на сцене, было таким призывом. На премьере спектакля «У нас всё хорошо» (реж.Иван Комаров) моя мама заснула. Я прекрасно понимаю, она занятой человек, у неё много детей, обязанностей и проч. Но меня это очень зацепило. В какой-то момент я поняла: хватит! Хватит пытаться доказать маме, что то, что я делаю, это круто. «Чики», думаю, сюрпризом не стали – мама из рекламы в общих чертах знала сюжет. Да и у меня, на удивление, роль обошлась без шок-ситуаций, в отличие от постельных сцен у других актрис. Зато матерюсь больше всех.
Жду момента, когда сын сможет осознанно смотреть на меня как на артистку, а не как на маму.
Корнею сейчас три, начались серьёзные разговоры. Мы с ним лучшие друзья. И я стараюсь делать то, за что мне перед ним не будет стыдно. К примеру, сексом заниматься в кадре или на сцене я точно не буду. Сериал «В постели» для меня, скорее, исключение – это съёмочный опыт с очень крутой командой. И даже за обнаженные сцены там мне не стыдно. Для меня это было чистое творчество и огромное удовольствие сниматься с такими партнерами, как Денис Шведов и Даша Белоусова.
Где молодые безденежные энтузиасты – там что-то важное.
И я читаю всё, что мне присылают: короткие метры, курсовые-дипломные, рекламы, этюды – всё! Вот у меня сейчас будет короткометражный фильм – «Варя» (реж.Ника Горбушина), история про девушку-пожарную. Когда получила сценарий, думаю: имя само по себе крутое, красивое, не факт же, что история про меня. А читаю – как будто залезли в мою голову и описывают ту Варю, которую мало кто знает: молчаливую, целеустремленную, одинокую. Как волчонок. Я прошла пробы, меня утвердили, и вдруг режиссёр говорит: «Я боялась тебе признаться раньше времени – мы писали сценарий под тебя». Мурашки по коже…
Я люблю быть одна.
Ходить в кино, в театр, гулять. Тогда происходит очень искренний диалог с самой собой. Это бывает редко, потому что я всё время с сыном, с мужем, с театром, но когда бывает – счастье. Это не исключает моей мощи, энергии. Но в «Варе» энергия другая: в кино не надо, как в театре, заполонять собой весь зал. И вся твоя мощь уходит в силовые нагрузки. На съёмках я училась вязать узлы, мотать пожарный рукав во всём обмундировании, в бойцовке, одеваться на скорость. Я же очень спортивная девушка, за плечами много наград по армрестлингу, футболу, всякое такое. На съёмках «Вари» это пригодилось.
Кирилл Семёнович Серебренников сказал мне однажды: «Театр – это место, где актёр нарабатывает, а кино – где отдаёт».
Восемь лет (четыре года в Школе-студии и четыре в Июльансамбле) я познаю свой материал в театре. А потом прихожу в кино – там всё другое. Ты не можешь орать, не можешь выпрыгивать из кадра. И я начинаю себя лепить заново, кадрировать. Вдруг осознала: ничего себе, я же уже мать. Мне двадцать восемь. Хочу говорить потише и почётче.
Мне кажется, нужно заслужить доверие зрителя, чтобы говорить о сокровенном.
Без эпатажа, без размахивания руками. Профессионально заслужить право, когда меня со сцены или экрана можно слушать повнимательнее. Даже если я говорю шёпотом.
Да. Мир изменился. Я вижу это не только по росту числа подписчиков в Инстаграм.
Люди пишут о сериале именно то, что мы создавали, что сами честно добывали на площадке и старались вложить в своих героев. Последние месяцы работы доказали: если ты себе не врёшь в конкретный момент, зритель это обязательно считает. Самое приятное, что о «Чиках» пишут и сугубо театральные люди – мои коллеги, критики. Я всегда чувствовала внутрицеховой барьер: кино-тусовка с театральной почти не пересекаются. А наш сериал объединил не только киношников с театралами, но и профессионалов с обычными зрителями.
Я не просто рада – я чувствую себя как Родина-мать, стоящая над народом с плакатом «Чики» в руках!
Чувствую популярность только как повышенную ответственность за свои проявления в мир. Теперь повсюду я будто под лупой. Принимаю это с благодарностью, но и как вызов: такой я уже была – что дальше? В этой антипафосности мы очень похожи с Женьком (Евгений Козлов – муж Варвары, кинооператор – прим.ТЕАТР.). У нас всё происходит космически параллельно. Он снимает свой первый полный метр (осенью выйдет фильм) – я снимаюсь в своей первой большой роли в «Чиках». И дальше мы оба будем просто делать то, что умеем. И будем делать это красиво.