В приводимом ниже отрывке из книги «Рассказы старого трепача» создатель «Таганки» вспоминает, как сформулировал для начальства условия, при которых готов принять руководство Московским театром драмы и комедии (будущая «Таганка»).
Они, надо сказать, впечатляют и сегодня. В обстоятельствах хоть и «подтаявшей» за время оттепели, но еще вполне тоталитарной системы артист Вахтанговского театра Любимов не побоялся требовать для себя права ПОЛНОЙ замены репертуара. В 1963-м ему исполнилось 46 лет, и это скорее всего был его первый и последний шанс стать режиссером и получить театр. Возможной альтернативой назначению в Театр драмы и комедии была отправка Любимова и его студентов на целину.
Параллель с сегодняшней сменой руководства в некоторых московских театрах напрашивается сама собой. Почему бы, например, Миндаугасу Карбаускису не выставить начальству похожие требования?! В общем, добрым молодцам урок…
В первый раз в жизни я очень точно сформулировал Управлению культуры свои тринадцать пунктов, что мне необходимо для того, чтобы был создан театр [имеется в виду реорганизация Московского театра драмы и комедии. — Ред.]. Я понимал, что меня старый театр перемелет, обратит меня в фарш — ничего не останется. Я погрязну в дрязгах старой труппы. И я понимал, что все надо делать сначала, начинать с нуля. И поэтому я дал им эти пункты, и они долго размышляли, утвердить меня или не утвердить.
Я привел с собой студентов с этого курса… Даже двух доносчиков, которые писали про меня, что я разрушаю систему Станиславского. И не потому, что я такой благородный. Мне просто не хотелось снова вводить двух артистов и терять время. <…>
Получив разрешение взять «Доброго человека…» и десять человек с курса в театр, я понял, что мне нужно. [На самом деле их было двенадцать — к десяти выпускникам добавились еще Анатолий Васильев, актер, тезка создателя ШДИ, и Борис Хмельницкий — оба тогда учились на 3-мкурсе «Щуки» и играли в «Добром человеке…» еще будучи студентами. Оформил их Любимов спустя два года. — Ред.] Я снял весь старый репертуар, оставил только Пристли одну пьесу, потому что она более-менее делала сборы, хотя спектакль мне не нравился [имеется в виду «Скандальное происшествие с мистером Кеттлом и миссис Мун», режиссер Серафима Бирман. — Ред.].
Мы не могли каждый день играть «Доброго человека…», хотя он делал аншлаги. И поэтому я сразу запустил две работы — сначала неудачную «Герой нашего времени», потом понял, что он мне не помогает, — и сразу запустил «Антимиры» и «Десять дней…».
Из книги «Рассказы старого трепача». М.: Новости, 2001. С. 238–239.