Юбилейный вечер в МХТ, посвященный 150-летию со дня рождения К.С. Станиславского, напомнил о том, что современное искусство (в том числе, русское и театральное) имеет историческую память. Оно уже не в том возрасте и положении, чтобы противопоставлять себя традиции, но скорее стремится ее получше усвоить, отдать дань уважения и понять свое место по отношению к ней.
Кирилл Сереберенников большой специалист по части превращения громоздких юбилеев на сцене МХТ в события du bon ton. Вспомним хотя бы Requiem к годовщине победы. Апологию он облекает в спорные формы, протягивая руку широкой аудитории для их понимания. Никакого вызова, никакой радикальности. Сдержанный тон новой академической музыки (в этот раз за нее отвечал Александр Маноцков), документальный текст (в обработке Михаила Дурненкова повторяющий по структуре четырёхактные трагикомические пьесы) и звёзды, звёзды, звёзды.
Станиславский предстает человеком, к которому хочется обратиться с личным вопросом – как мне поступить в такой-то ситуации, куда пойти в поиске Истины (именно так, с большой буквы). Создатель Системы не сумел существовать вне политической реальности, от которой он так хотел отгородиться. Ему не удалось избежать уплотнения, советских пьес и красных директоров, ареста и смерти племянника и превращения в прижизненный памятник самому себе.
Байопик на основе писем, служебных записок и архивных документов во многом повторяет созданный к юбилею цикл передач Анатолия Смелянского «Станиславский. После «Моей жизни в искусстве». Только Анатолий Миронович с присущим ему обаянием рассказчика сам интонирует все роли и комментирует любимые театроведами эпизоды – подаренный Максом Рейнхардтом автомобиль, увлечение босоногой Айседорой Дункан и сладчайшие письма к супруге Марии Петровне Лилиной, подписанные «Твой Кокося».
В спектакле Дункан танцует прима ГАБТа Илзе Лиепа, а бархатную Лилину играет безупречная Полина Медведева. Вообще главным удовольствием вечера было распределение ролей. Кого из актеров можно сравнить с легендарным Михаилом Чеховым? Кто из британских режиссеров принимает сегодня участие в судьбе МХТ, как когда-то Гордон Крэг? Кто учитель и кумир молодежи? Кто главный пролетарский писатель, а кто, подобно Чехову, изменил русскую литературу? Письма с экрана читали Владимир Сорокин и Захар Прилепин, в соответствующих эпизодах появлялись Евгений Миронов и Деклан Донеллан, Виктор Рыжаков, Дмитрий Черняков, Михаил Угаров и Алексей Вадимович Бартошевич (любимый учитель и самый обаятельный человек в отечественной науке о театре). Картина театральной Москвы открывалась огромным зеркалом, направленным на зрительный зал (состав которого заслуживает специального светского репортажа). Каждый мог найти на ней свое место.
Одна из любимых идей Алексея Вадимовича словно получила воплощение на сцене. Он часто пишет и говорит о том, что самым современным направлением театроведения стала архивная работа. История искусства, реконструкция его будней становится поводом для концептуального жеста. И «Вне системы» – именно такое название красовалось 17 декабря на афише – как раз тот случай.
Камила Мамадназарбекова
Товарищ Станиславский
Наверняка вы помните фотографию у касс и служебного входа Художественного театра, ту, где Станиславский и Немирович? И ещё написано вот это «проще, выше…»? Кирилл Серебренников как-то сказал, что снимок неискренний и даже неправдоподобный: как это вообще возможно – запечатлеть вдвоём великих стариков, рассорившихся давно и окончательно?
Юзеры под такими изображениями пишут: «Это фотошоп!».
Как бы то ни было, ни Станиславский, ни Немирович не были в восторге от такой затеи (тем более если всё-таки пришлось позировать вместе).
«Вне системы», подготовленный Серебренниковым к 150-летию КСС, не был его парадным портретом, где всегда придётся что-то ретушировать, прятать, преувеличивать. Подобно неформатному празднованию 90-летия Маяковки, эта юбилейная акция подтверждает уже необратимые перемены на «академической» сцене. У вчерашней контркультуры увеличиваются шансы стать лицом нашего театра – ведь автор сценария Михаил Дурненков вышел из новой драмы, а режиссер Кирилл Серебренников сделал имя на ее сценических постановках. Личная драма Станиславского усугубляется тем, что она была лишь изнанкой его официального посмертного облика. И «Театр», увы, не оставался в стороне. Контрастом ко мхатовской акции мы показываем другого Станиславского – того, в чью честь устраивались прежние юбилеи.
«Театр», №10-11 за 1938 год, «Революция и МХАТ. Гордость русского искусства»:
Ты мне нужен. Ты мне нужен не для того, чтобы после моих трудов я, революция, могла отдохнуть на удобных креслах в красивом зале. Ты мне нужен не для того, чтобы я просто могла посмеяться и «отвести душу». Ты мне нужен как помощник, как советник. Я на твоей сцене хочу видеть моих друзей и врагов. Я хочу видеть их в настоящем, прошлом и будущем, в их развитии и преемственности. Я хочу также с твоей помощью лучше изучить их. Да и не только изучить. Я хочу, благодаря тебе, одно полюбить, а другое возненавидеть. Я хочу, чтобы ты прославил самые мои подвиги и мои жертвы. Я хочу, чтобы ты осветил мои ошибки, мои изъяны и мои шрамы, и сделал это правдиво, ибо не боюсь я этого. Фотографируй, концентрируй, фантазируй, пустив в ход все краски твоей палитры, все инструменты твоего большого оркестра, и помоги мне познать и почувствовать мир и меня самое.
Твоя Революция.
«Театр», №2 за 1963 год, Вл. Пименов:
…Сто лет со дня рождения. Нет более значительного имени для театра. Для искусства, для драматургии, для культуры… Прекрасное сегодня время. Люди живут и работают после XXII съезда КПСС, утвердившего план посторения коммунизма, принявшего новую Программу партии, съезда, восстановившего ленинские нормы демократии, вызвавшего волну широчайшей народной инициативы, окончательно освободившего человека от сковывавших его последствий культа личности… В революционном базисе этого исторического созидания заложены духовные ценности всей мировой культуры. Среди них на почётнейшем месте – учение Станиславского о важнейшем в искусстве реализма, о жизни человеческого духа. Правда в искусстве. Этика. Гражданственность. Восхищение человеком. Вечные поиски нового. Борьба с рутиной и косностью. Прозрение будущего.
Антон Хитров