on stage

Громкий, скандальный, эффектный провал не редкость в музыкальном театре. Редкость — когда спустя время опера, провалившаяся на премьере, признается великой. «Театр.» пересчитал такие случаи по пальцам.

«Золотой петушок», Большой театр, реж. Кирилл Серебренников, 2011 Призрак бродит по России. Призрак большого стиля. Выдающийся театровед и историк балета не сомневается, что в стенах Большого театра этот призрак вольготно обосновался в спектаклях Юрия Григоровича. И утверждает, что даже продвинутые оперные режиссеры, которые вроде бы бегут этого…

Дмитрий Черняков — не просто самый яркий, он единственный из режиссеров российского поколения 40-летних, сделавший настоящую мировую карьеру. Скандалы вокруг его постановок в России и точное их попадание в контекст современного музыкального театра за рубежом — еще одно грустное доказательство того, что водораздел между «ними» и «нами» так никуда и не делся….

Верный принципу audiatur et altera pars ((выслушать и другую сторону (лат.))), «Театр.» предоставил слово московскому театроведу, эксперту по рукописному фонду архива Музыкальной библиотеки Большого театра Сергею Конаеву, не впервые вступающему в публичные споры с петербургскими концептуалистами. Он прокомментировал некоторые ключевые моменты текста Дмитрия Ренанского.

В. И. Ленин с М. И. Ульяновой идут в Большой театр на V Всероссийский съезд Советов, 1918 В отечественном театроведении можно найти немало вдохновенных страниц, посвященных выдающимся деятелям и великим спектаклям Большого. «Театр.» решил выяснить, что представляет он собой в целом — как некий социокультурный…

В те дни, когда мы работали над польским номером журнала, в Петербурге, в театре «Приют комедианта» состоялась премьера спектакля Константина Богомолова «Лир. Комедия», сразу же вызвавшего ожесточенные споры в критическом сообществе. Этот спектакль можно назвать этапным уже хотя бы потому, что в нем — впервые для русской сцены — была предпринята…

В «(А)поллонии» Кшиштофа Варликовского предпринята амбициозная попытка деконструкции одного из главных польских мифов. «Театр.» попытался покрутить, как кубик Рубика, саму «(А)поллонию» и понять, как устроен этот спектакль.

Весной 2011 года в Москве прошла польская программа «Золотой Маски». Это была первая за долгие годы серьезная встреча наших зрителей с современным польским театром. Реагировали по-разному — от восторгов до «совсем играть разучились». «Театр.» предлагает доброжелательно-ироничный взгляд русского критика на польскую программу, который очень точно фиксирует линию…

С точки зрения российского критика и зрителя, творческий дуэт драматурга Павла Демирского и режиссера Моники Стшемпки — едва ли не самый удивительный феномен современного польского театра. Отвага и бескомпромиссность, с которой они развенчивают национальные мифы, кажется кощунством, а новые левые идеи, которые они исповедуют, вряд ли когда-либо приживутся на российской почве.

В Польше, на родине Ежи Гротовского и Тадеуша Кантора, сформировались две традиции и были проложены два магистральных пути современного театра — как неустанного жизнестроительства и как места очень личностного высказывания режиссера. В отличие от Гротовского Люпа равнодушен к паратеатральным опытам, в которых процесс важнее результата, и любит ставить многочасовые и многофигурные спектакли….

Каждый знает, что истоки театральной реформы ХХ века надо искать в России — в Москве и Петербурге. В открытиях Константина Станиславского, особенно тех, что касаются искусства актера. В сценических революциях (многих, не одной!), инициатором и предводителем которых был Всеволод Мейерхольд. В студийной и режиссерской практике стоящего между двумя этими гигантами Евгения Вахтангова….

Разглядывая впечатляющий сегодняшний ландшафт театральной Польши, «Театр.» решил понять, как в его очертаниях проступают главные фигуры и знаковые события предшествующего времени, что именно предопределило невиданный взлет польского театра во второй половине минувшего столетия и как соотносится этот взлет с золотыми десятилетиями (60–80-е годы) российской сцены.