Журнал ТЕАТР. о новом спектакле Олега Долина.
Режиссёр Олег Долин, художники Сергей Якунин и Евгения Панфилова, второй раз подряд обращаясь к материалу Карло Гоцци, идут на риск: повторить успех “Зобеиды”, ставшей одним из самых ярких событий прошедшего сезона, кажется задачей весьма непростой. На этот раз фьябу играют на сцене по-советски помпезного Дворца на Яузе, куда на время ремонта переезжает Театр на Малой Бронной.
Как и “Зобеида”, “Женщина-змея” – это игра в комедию дель арте, игра, правила которой хорошо изучены и вольно трактуются (например, без масок здесь не только пара влюбленных, но и феи). Компания артистов выбегает на подмостки, начинает мастерить небольшую дощатую площадку, расставляет вокруг неё стулья, вытаскивает несколько музыкальных инструментов, расчехляет перевёрнутый и “обнаженный” без крышки рояль, надевает костюмы. Небольшой ансамбль, расположившийся на авансцене с краю, принимается аккомпанировать бойкому диалогу растрёпанных фей, шумным причитаниям растерянных слуг, страстным монологам влюблённого принца, ссорам, прощаниям, уговорам и клятвам.
Спектаклю мало живой музыки, он наполнен шумами. Многие движения сопровождаются звуком, многие реплики – выкрикиваются, а перебивкой для смены эпизодов служит дружный протяжный рёв “Ааааааа!”. Сложный сюжет, запутываясь и обрываясь, вьётся между прекрасной Керестани, феей из страны Эльдорадо, и её возлюбленным, принцем Тифлиса Фаррускадом. Они женаты и счастливы, но муж и не подозревает, что пообещала злому волшебнику его прекрасная супруга ради возможности быть с ним. А пообещала она страшное: через восемь лет брака должны случиться ужасные события. И если после них муж проклянёт её, то превратится Керестани в змею. Огромную и ужасную.
Тифлис, тем временем, осаждают вражеские войска и принцу приходится выбирать между спасением родного города и поисками так не вовремя исчезнувшей жены.
Основная история раскрашена сюжетными и сценическими аттракционами. То сестра Фаррускада, принцесса Канцаде (Василиса Перелыгина), врывается на помост, не замечая, что из неё тут и там торчат вражеские стрелы. То добрый волшебник Джеонка (Максим Шуткин) зажигает над сценой доселе невидимые гирлянды лампочек. То… В спектакле пересекаются две реальности: буфонная и лирическая. И если в “Зобеиде” они были равноценны, то в “Женщине-змее” романтическая безоговорочно перевешивает. Слуги (а здесь представлен весь спектр комедии дель арте: Панталоне, Тарталья, Смеральдина, Труффальдино, Бригелла), несмотря на внешние различия, очень похожи друг на друга. Ворчливые или горластые, отвязные смельчаки или трусы, они не успевают раскрыть суть своих масок и мало импровизируют – да и мест для лацци в этой фьябе Гоцци оставил не так много.
Одинокий принц Фаррускад, наоборот, одарён лирическими монологами, а играющий его Сергей Кизас, даже нелепо прыгая по сцене, не теряет нежной поэтичности голоса. Его горящие глаза устремлены то в зал, то на жену – всех остальных он, кажется, едва замечает. Керестани (актриса Театра имени Пушкина Анастасия Мытражик) вздыхает на все лады, нежно умоляет мужа не проклинать её и с горечью признает, что превращение в змею неизбежно. Чтобы не уйти в сентиментальность, режиссёр показывает двух их детей, малюток-близнецов, нелепыми куклами, которыми управляют взрослые. Они не столько милы, сколько жутковаты – сделаны с отменным черным юмором.
На сцене нет злодеев – только два чудища из папье-маше, которых принц, пользуясь советами Джеонки, без особенных усилий побеждает. Войска, обступившие Тифлис, колдун, наложивший наказание на Керестани, смерть отца Фаррускада – все это остается за пределами разыгрываемой реальности, где-то в подстрочнике, затексте. В видимом мире спектакля всё в конце концов хорошо, изобретательно-весело и счастливо.
“Женщина-змея” – история о доверии, уязвимости чувства, об опасностях, которые таит в себе искренняя любовь в насмешливо-обманчивом мире. И о тех подвохах, которые кроются в фьябе Гоцци для постановщика, впервые осваивающего большую сцену.
Ближайшие показы: 7, 8 января во Дворце на Яузе