Вторая киноработа Саймона Стоуна под названием «Раскопки» 29 января выйдет на платформе Netflix.
В основе «Раскопок» — реальная история раскопок, проводившихся в 1938-1939 в Восточной Англии. Эдит Притти (её играет Кэри Маллиган), жена отставного полковника, купившего особняк недалеко от курганов в Саттон-Ху, после его смерти решила провести планомерные раскопки. Для этого она привлекла археолога-самоучку Бэзила Брауна (Брауна играет Рэйф Файнс, который родился в той же части Англии и часто здесь бывает). В итоге в мае 1939 года они нашли 27-метровую погребальную ладью VI века, не потревоженную грабителями: на ней находилось множество ценных предметов (их впоследствии Притти передала Британскому музею). Сейчас специалисты склонны считать, что здесь был захоронен один из англосаксонских королей.
В 2007 году вышел роман Джона Престона «Раскопки» — именно он стал основой сценария фильма Стоуна. По словам Престона, это история о преодолении классовых и гендерных барьеров, а также о том, как открывалась величественная древняя цивилизация в тот момент, когда весь мир двигался к опустошительной войне.
Продюсер фильма Габриэль Тана утверждает, что вынуждена была «преследовать» Саймона Стоуна, вечно занятого многочисленными театральными проектами (напомним, для Стоуна это вторая картина после дебютной «Дочери»). По словам продюсера, для неё оказался важным их личный разговор, во время которого Стоун говорил о том, как важно «сохранять реликвии и артефакты нашей цивилизации, чтобы мы не забывали собственное прошлое», а также присущее режиссёру «определённо австралийское ощущение таинственности и странности пейзажа», позволившее не превратить «картинку» фильма в «открытку», а придать ей «застающий врасплох лёгкий привкус сновидения».
В интервью The New York Times Стоун рассказал, что его заинтересовала «неконвенциональность и непривлекательность этой истории в чистом виде», так что вызовом для режиссёра стала идея «превратить этих персонажей, ограниченных временем и собственной личностью, в столь же полных жизни и энергии героев, как любые современные персонажи» его спектаклей. Этого он добивался парадоксальным импровизационным путём, стремясь сделать актёров «очень свободными, очень спонтанными, „несрепетированными“». Помимо многочисленных текстовых импровизаций, которых Стоун ждал от артистов, он умышленно не ставил их в известность, где будут находиться или как станут перемещаться партнёры за пределами отрепетированных фрагментов; более того, зачастую мизансцен не знал даже оператор картины. По словам Стоуна, такой подход порой приводил в тупик, но чаще позволял создать ту самую «спонтанность, которая противоречит нашим представлениям о манерной исторической драме». Кроме того, режиссёр исключил все намёки на романтические отношения между центральными героями — по его словам, это бы «подорвало радикальную природу их отношений». Классовые и гендерные тиски не мешают главным героям обнаружить, что они близки по духу: «Мне нравится либидо ума, которое сложнее сделать столь же влекущим, сколь и либидо тела», — поясняет Стоун.