© Мария Зайвый
Первой премьерой Театра Наций в новом сезоне стал спектакль «Театр чудес» по интермедиям Мигеля Сервантеса, поставленный на Малой сцене Денисом Бокурадзе.
Это уже третий спектакль, выпущенный на этой сцене режиссером – лауреатом Фестиваля театров малых городов, который ежегодно проводит Театр Наций. Так Илья Ротенберг поставил здесь «Жанну» Ярославы Пулинович с Ингеборгой Дапкунайте в главной роли, а Искандэр Сакаев – пьесу Вальтера Газенклевера «Честный аферист». Дениса Бокурадзе тоже открыл Фестиваль театров малых городов: там его заметили критики, спектакли из крохотного новокуйбышевского Театра-студии «Грань» стали приезжать на «Золотую Маску». Вскоре режиссера стали приглашать на постановки в Москву – в прошлом году он выпустил «Старшего сына» Вампилова в Театре на Таганке, а параллельно – у себя в Новокуйбышевске. Столичное признание, как это часто бывает, повлияло на местные власти, и театру, до сих пор ютившемуся в крыле местного ДК, обещали построить собственное здание.
И вот теперь не просто постановка, но копродукция с Театром Наций. Работа над Сервантесом тоже шла в двух городах сразу, с частично пересекающимися актёрскими составами. В Москве будут играть Юлия Бокурадзе и Сергей Поздняков из «Грани», а в Новокуйбышевске — московские артисты. Мне выпало посмотреть чисто московский состав. Конечно, Юлия Бокурадзе с лицом, словно сошедшим с портретов Ван Эйка, просто создана для любимой режиссером стилистики средневекового карнавала. Но и Елена Горина с Рустамом Ахмадеевым в главных ролях работали отлично, схватывая необычную, условно-игровую манеру существования.
Весь спектакль буквально протанцовывается драматическими артистами. Хореограф Иван Естегнеев из «Диалог Данс» сплёл на сцене сплошной пластический узор, живое движущееся панно, из которого, как из уличной толпы, выныривает то одна, то другая фигура, чтобы рассказать свою историю. Декоративность тут не мешает нарративности, но создаёт удачный фон для лирических и ироничных интермедий Сервантеса. Персонажи в причудливых носатых масках работы самарской художницы Алисы Якиманской напоминают образы с офортов Гойи. Однако, здесь речь идёт не столько о человеческих пороках, сколько о странностях любви, о противоречии между низким и высоким, постоянно раздирающем нашу жизнь, о неумении видеть настоящие чувства и верить собственным глазам.
Юмор неприхотливых народных интермедий Сервантеса у Бокурадзе вообще отходит на второй план, уступая место загадочному символизму. Каждая маска – это тайна. Они появляются и исчезают за чёрной стеной, приходят из ниоткуда и уходят в никуда, проживая за короткий отрезок времени свои маленькие смешные драмы. А на заднем плане постоянно маячит еще одна белая маска – маска смерти, неизменной героини любого карнавала жизни. Главное ощущение здесь – растерянность и беззащитность героев перед судьбой, которая так и норовит сыграть с ними злую шутку.
В интермедии «Бдительный страж» бедный рыцарь стоит на часах возле дверей своей возлюбленной, хорошенькой судомойки Кристины, ревниво оберегая её покой и посвящая ей серенады из вздохов, но та предпочитает поэту практичного звонаря. В другой к городскому судье тянется очередь из мечтающих о разводе супругов, годами копящих обиды и забывших, что когда-то тоже любили. А третья, собственно «Театр чудес», представляет собой парафраз бродячего сюжета о голом короле. Но у Бокурадзе история о мошенниках, играющих на людских страхах и предрассудках, становится притчей о сущности театра как такового – о нашей готовности обманываться, видеть то, чего нет, и принимать иллюзию за чистую монету. Но театр и жив этими самыми иллюзиями. И дырявый зонтик, пропускающий лучи света, на сцене способен превратиться в настоящее чудо.
Аскетичность постановки (художник Александра Денисова) напоминает о новокуйбышевском «Короле Лире». Здесь тоже все мизансцены строятся на разных комбинациях стульев, но в отличие от трехчасового Шекспира, в коротком «Театре чудес» прием не успевает надоесть. Также монохромна и коллекция костюмов постоянного соавтора режиссера Елены Соловьевой (двукратный лауреат «Золотой Маски»). Хотя сделана она гораздо проще сложносочиненных фарсовых нарядов из «Корабля дураков» или вязанных вручную плащей и воротников из «Короля Лира». Здесь художница использовала только чёрную ткань и простой пеньковый шнур для отделки, но создала с дюжину разнообразных и оригинальных вещей.
Вместе с «Лиром» и «Кораблем дураков» спектакли складываются в своеобразную средневековую трилогию. В Новокуйбышевске, кстати, режиссёр решил называть премьеру по-другому – «Театр мудрого дурачины», апеллируя к многозначности этого понятия в средневековом топосе. Сегодня мало кто из режиссеров, разве что еще Николай Рощин, интересуется этой эпохой. Что нам все эти благородные донны и трикстеры-проходимцы? Но Денису Бокурадзе – чем дальше от нас эпоха, тем лучше. Никакого осовременивания и поисков актуальности. И хотя в новелле про бракоразводные процессы публика иногда посмеивается, узнавая знакомые ситуации, для режиссера это не самоцель. Он выстраивает свои параллельные миры, предлагая публике эстетическую эмиграцию из нашей безвкусной аляповатой действительности хотя бы на полтора часа.