Журнал ТЕАТР. – о спектакле Владимира Мирзоева по ранней пьесе Михаила Угарова.
В белой комнате РАМТа – крошечном антресольном пространстве – Владимир Мирзоев поставил раннюю пьесу Михаила Угарова “Оборванец”.
Белые стены одинокой, неуютной квартиры, холодной не потому, что плохо топят, а потому, что не согрета человеческим теплом. Место обитания, питания и засыпания. Не дом. Появляются здесь такие же неуютные люди с неустроенными судьбами.
Она – красавица, почитающая себя за фам фаталь (в списке действующих лиц героиня Марии Туровой так и названа: Она) завязывает роман с Лешей (Александр Доронин), совершенно не задумываясь, что обидит мужа (персонаж Андрея Сипина назван Кто-то). Безответно влюбленная в этого мужа стерва Наташа (Диана Морозова) в восторге от шанса наконец заполучить мужчину мечты – пусть озлившегося от измены и растрепанного от невнимания. Соседка Леши по квартире – бабушка Тихонова (Наталья Рязанова) – увлекательно рассказывает историю предательств, измен, разочарований и мести. Внимает ей Коленька (Алексей Мишаков) – мужчина, от которого давно ушла жена. Все они жаждут чужого: мужа, имущества, даже имени. Звучат, разыгрываются и подразумеваются истории про бесконечное перекати-поле человеческой жизни, где кто-то постоянно ворует, сманивает, тащит. Это варварская страсть к поглощению, завоеванию ради победы над кем-то, ради самоутверждения за счет другого. Присвоение чужого – главный лейтмотив пьесы, и речь идет не столько о материальных вещах, сколько о каком-то духовном обнищании, оскудении души.
В одной только Наташе еще теплится чувство – она то ластится к мужчинам, то холодно и жестоко их отталкивает – и все ищет и ищет возможности избежать одиночества. Она, кажется, не просто зациклена на человеке, а по-настоящему влюблена в него. Любовь не делит на “своих” и “чужих”, не смотрит на обручальное кольцо и не выжидает вдовства. Наташа долгие годы выслеживала и подглядывала, она готова перетерпеть еще несколько унизительных событий и встреч.
Поначалу предмет ее вздохов и козней, Кто-то, не понимает, что нельзя от всех бед отгородиться деньгами и откупиться безразличием. Он ставит себя выше несчастных “оборванцев”, презирает их свист и нахальные ночные телефонные звонки. Но и у него своруют, но и он станет беззащитен. Чтобы ничего не украли – надо ничего не иметь. Ничего-ничего, даже потрепанного томика “Смерти Ивана Ильича”, даже трехлитровой банки молока, даже зажигалки с серебряным шариком. В этом страхе за свое нет любви, только привязанность, желание обладать. Отношение к человеку превращается в отношение к товару: купил (выиграл, добился) – поносил – продал (выбросил, забыл). Ни мужу, ни его жене драматург не дал даже имен, превратив их в функции, толкающие сюжет. И если Андрей Сипин все же привносит в своего героя индивидуальное, персональное, то Мария Турова – совсем нет. Она – просто красавица в юбке с откровенным разрезом, просто товар, на который претендует целая очередь купцов.
Персонажи не могут просто плыть по течению – в болоте течений нет. Поэтому они постоянно совершают какие-то движения, мелочно суетятся, обустраивая жизнь, стремясь все разложить по своим местам. Коленька, чья супруга давно ушла к зубному врачу, а от того еще к кому-то, переманивает соседского кота. Ставит ему маленькие блюдечки с молоком. Кот ему, в общем, так же не нужен, как не нужна бабушке Тихоновой левая кладовочка, а Леше – чужая красавица-жена. Маленькая старушка, которую актриса Наталья Рязанова лишает всякой злобности, рассказывает свою бесконечную мелодраматическую канитель так обаятельно, с такими забавными подробностями, что вся эта бытовая история вдруг оборачивается размышлением о круге жизни, о возмездии и милосердии. Или, есть снизить – о снисходительности.
Главный герой – Леша, вечно насвистывающий оборванец, вообще-то все про себя понимает. Он создает иллюзию любви, пытаясь провести сторонних наблюдателей: вешает на стену напротив окна милое фарфоровое блюдечко, чтобы прохожие знали: в этом доме все в порядке, он под надежной защитой уюта. Днем так спокойнее, а ночью… ночью обыватель Леша превращается в персонажа, страдающего своей немочью, невозможностью что-то изменить в окружающем его порядке вещей, усталостью, опустошенностью бессмысленного существования. Александр Доронин эту “ночь” своего персонажа играет между Поприщиным и героем “Записок из подполья”, между откровенной паранойей, раздражающей беспомощностью и трогательной кротостью.
Спектакль Мирзоева вообще качается между низким и высоким, смешным и грустным – режиссер аккуратно монтирует в пьесу два фрагмента других угаровских текстов, делая сюжет более объемным, выводя его за пределы тесной пустой квартирки. Избитой фразы о том, что в итоге, “через три года” все будет хорошо, автор спектакля себе не позволяет. Все будет так, как будет: случай имеет не меньший вес, чем заслуги, а потому, когда кто-то попытается записать все грехи и подвиги в синюю тетрадочку, он непременно ошибется в расчетах. А значит, и не стоит тратить время на вычисление процента справедливости.
В финале, после банального удара в нос и обнаружения еще более банальной дырки в носке, герои встречаются на свалке, где-то между пивным ларьком и заглохшим заводом, в лязгающем тупике за трамвайной остановкой. Здесь ненужные предметы, рваные пакеты и они сами – столь же убогие и выщербленные. Поношенные жизни, оборванные люди, игрушечная железная дорога, где поезда ходят по кругу – как их воровски-безразличные судьбы. И вдруг, из страшненьких уголков и полочек, из обрезков и обломков они собирают маленький собор. Ожидание света, тепла и радости, новых возможностей. Угаров написал эту пьесу об эпохе застоя и смысл ее не в том, как изменить время, а в том, как жить, если выпало родиться в безвременье.