В обширной теме «Русская провинциальная сцена» есть особая глава — малые города России. «Театр.» решил разобраться, как живут, точнее, выживают артисты и режиссеры этих городов и сильно ли отличается их положение от положения крепостных артистов.
Несчастье, так расстроившее чеховского Фирса, — отмена крепостного права, коснулось не всех граждан РФ. По крайней мере, положение театра в малых российских городах мало отличается от крепостного. В роли барина выступает мэр. Если глава города театрал, то в театре появляется деловой амбициозный директор, выделяются квартиры для приглашенных режиссеров, спонсоры стараются помочь с ремонтом и выездами на гастроли, строка в городском бюджете на зарплаты и постановки в рамках муниципального задания защищена и аккуратно исполняется. Но если у мэра другие увлечения, у него всегда под рукой незыблемые аргументы: какой театр! нам на школы, больницы, отопление (список можно продолжать по выбору) денег не хватает.
Общеизвестная нищета российского захолустья и впрямь может служить оправданием этой логике. Но стоит хоть раз оказаться в маленьком городе, где есть живой театр, стоит хоть раз увидеть, как сумасшедший театральный народ готов репетировать в нетопленных складских помещениях, шить из вафельных полотенец боярские костюмы, на свои деньги покупать софиты, своими руками строить, латать, таскать декорации — и вопрос «Кому нужен театр?» отпадает сам собой. Да там без него просто не выжить.
За последние пару лет мне довелось видеть такое не раз. Я участвую в режиссерских лабораториях, которые в малых городах проводит Театр Наций (руководитель проекта — Олег Лоевский). Это значит, что вижу я именно живой театр, ищущий новых авторов, режиссеров, сценографов и готовый отдаться во власть недавних выпускников столичных режиссерских мастерских, которые за неделю готовят с ними 3–4 эскиза спектаклей. Свободных мест на таких показах не бывает, большая часть публики остается на обсуждение, чтобы решить, доводить ли увиденные работы до полноценной премьеры или забыть, как страшный сон. И оказывается, что новые темы и новые формы не отпугивают зрителей, которые якобы готовы смотреть только легкие комедии.
Лишь единицы из этих живых театров (а их в стране десятки) пользуются поддержкой городских властей. В Березниках (Пермский край) по инициативе мэрии строят новое здание. Недавно озаботились развитием театра новые власти Тольятти. Самый известный пример — Прокопьевская драма (Кемеровская область). Городские власти на всех премьерах. Здание в отличном состоянии. Художественным руководителем несколько лет проработал московский режиссер Марат Гацалов. Есть студия юных артистов. Театр уже стал лауреатом «Золотой маски».
Однако большинство трупп в провинции существуют вопреки барской воле. Хорошо еще, если градоначальникам просто не до них. Тогда можно затопленный кинотеатр собственными руками переоборудовать в театр, как это сделали актеры в Новошахтинске (Ростовская область) — городе шахтеров, где все шахты уже закрыты. Крохотная труппа добилась права проводить лабораторию. И режиссеров зазывает. Правда, в спектаклях иногда играют работники постановочной части, а главная звезда — учительница местной школы. Но при этом в 2012 году театр стал участником 10-го Фестиваля театров малых городов России, который проходил в Лысьве (Пермский край).
Там в конкурсной программе участвовали 18 спектаклей со всех концов страны. Приезд театров в Лысьву и финансово, и организационно лег на плечи учредителя фестиваля — Театра Наций, поддержанного Министерством культуры РФ. Местные власти редко помогали, иногда даже мешали. Скажем, театр из Комсомольска-на-Амуре добрался до фестиваля только благодаря личному вмешательству художественного руководителя Театра Наций Евгения Миронова, которому пришлось обращаться за этим к правительству страны.
Личного вмешательства Миронова попросил и сам Лысьвенский театр им. А. Савина, чей спектакль «Игроки» по Гоголю получил Гран-при. После церемонии вручения призов его режиссер, проработавший в Лысьве сезон 2011/2012 главным, выпускник мастерской Евгения Каменьковича Илья Ротенберг чуть не со слезами на глазах обратился к новому мэру города и новому губернатору края с требованием, чтобы они перед лицом Евгения Миронова пообещали, что больше театр уничтожать не будут. Самая известная в крае труппа сезон прожила практически без постановочного бюджета и полсезона без зарплаты. Деньги на три выпущенные премьеры собирали чуть ли не с сумой, докладывая свои.
А много ли этих «своих»? Самая большая в театре ставка у актера со званием, проработавшего там 50 лет, — 8,5 тысяч рублей. У остальных и этого нет. Краевой и городской начальники, широко улыбаясь, при московских гостях пообещали поддержку. Но только те уехали, о театре думать забыли. В результате новый сезон Илья Ротенберг начал уже режиссером омского «Пятого театра».
Бывают случаи и похлеще. Театр драмы и комедии города Первоуральск (Свердловская область) «Вариант» к своему тридцатилетию выпросил у центральных властей грант на завершение тянувшейся 12 лет реконструкции обветшавшего здания. Грант был перечислен. Но стоило «Варианту» покинуть закрытое на ремонт помещение, как местная мэрия выставила его на аукцион. Местный комитет по управлению имуществом запросил согласия местного управления культуры на «прекращение права постоянного бессрочного пользования в отношении участка, расположенного по адресу: г. Первоуральск, ул. Ленина, 18-А» в связи с «включением в прогнозный план приватизации муниципального имущества на 2011— 2012 годы». Театр не сдался. Писал письма в область, в Москву, в администрацию президента России. В город приехал разбираться министр культуры Свердловской области Алексей Бадаев. Бой за здание городская администрация в результате проиграла. Но тут же стала секвестрировать «муниципальное задание» сначала с 10 премьер за сезон до 8, а в наступившем сезоне — до 5. К тому же театр попросили освободить квартиру, в которой на время реконструкции расположился его офис, и запретили получать спонсорскую помощь. И на всякий случай запретили бесконтрольно общаться с прессой: Статья 2 постановления главы Первоуральска о порядке распространения информации от 23.01.2012 года звучит: «…содержание выступлений руководителей и работников муниципальных учреждений и муниципальных унитарных предприятий городского округа Первоуральск в средствах массовой информации, в том числе в сети Интернет, должно быть предварительно согласовано с управляющим делами администрации городского округа Первоуральск».
То есть театр не просто грабят, но запрещают даже кричать: «Грабят!». И ведь податься некуда. Квартирный вопрос — еще одна форма крепостной зависимости. Бросить хоть чуть обустроенный быт ради лучшей работы в России мешает людям не лень или трусость, а то, что на новом месте им трудно будет найти крышу над головой, работу для членов семьи, школу для детей. Градоначальники распоряжаются жилищным фондом и социалкой с барской бесцеремонностью: кого люблю — тому даю. Нищенский бюджет лишает театры возможности приглашать необходимых для творческого развития специалистов, обрекает их вариться в собственном соку.
Надо бы при этом понимать, что театр в малых городах очень часто вообще единственный очаг культуры. И доводить его там до нищеты — значит уничтожать культуру вообще.