Журнал ТЕАТР. о спектакле Елизаветы Бондарь – по следам фестиваля «Артмиграция».
Постановка Елизаветы Бондарь по пьесе Оливии Дюфо стала, пожалуй, одним из самых заметных событий прошедшей в сентябре «Артмиграции». Этот многомерный и многослойный спектакль можно сравнить разве что с другими спектаклями Псковской драмы, которые, как кажется, в скором времени выстроятся в ряд и создадут основу для целого направления – «Псковский театральный концептуализм». Номинированная в этом году на «Золотую маску» «Река Потудань» Сергея Чехова – метафоричная, зыбкая и вместе с тем очень выверенная, выстроенная с математической точностью – яркий тому пример. И хотя эти спектакли совершенно разные и непохожие друг на друга, их объединяет то, что режиссерская идея в них важнее материала, текста автора. Или беспощадный к современному мироустройству «Ревизор» Петра Шерешевского, показанный недавно на фестивале «Реальный театр» и поднявший бурю негодования и отрезонировавший совершенно не в том месте и не на ту тему. «Гробница малыша Тутанхамона» никаких скандалов не вызвала, хотя вполне могла – в ней, пусть и в карикатурном виде, но показан фюрер. Слава богу, никто из зрителей и журналистов не стал заострять на этом внимание и оскорбляться, потому что «Гробница» (как и «Ревизор») совсем о другом.
В животном мире сочетание желтого и черного – сигнал опасности, ядовитости и токсичности, и проигнорировать его – значит превратиться из нападающего в жертву. Желтый и черный – два основных цвета спектакля «Гробница малыша Тутанхамона» (автор оформления – сама Елизавета Бондарь), в котором яд равнодушия и холодности близких людей друг к другу разъедает изнутри и приводит не просто к гибели одинокого подростка, но и к Большому террору, и Холокосту.
На вершине белоснежной, как чистый лист, опрокинутой пирамиды зияет «Великое черное ничто». Эта черная дыра с контуром чернильной кляксы засасывает и выплевывает героев, которые раздваиваются и вытесняют друг друга. Художница Джейн Хелли (Наталья Петрова) одержима работой над комиксами, которые будут участвовать в самом престижном конкурсе Новой Англии с ерническим названием «Смеючая ива». Джейн решительна и тверда. Даже разговаривая со своей дочерью-подростком Атлантой (Дарья Чураева), она чеканит слова «ты», «я», «мне», вколачивая все новые и новые столбы в уже и так непреодолимую глухую стену. Композитор Николай Попов придумал для каждого героя свою ритмическую партитуру речи, трансформируя персонажей пьесы в персонажей комиксов.
Комикс в переводе с английского языка значит «смешной». Но смешного в спектакле, пожалуй, все-таки мало. Гротеск перебивает оглушающая и удушающая своей плотностью музыка. Она буквально не дает расслабиться и выйти из бешеного, будто все больше ускоряющегося ритма, ни героям, ни зрителям. Она оборвется только тогда, когда маленький диктатор – малыш Тутанхамон в образе Гитлера (все так же Дарья Чураева) – перейдет в загробный мир Дуат, чтобы встретиться там со своей умершей матерью. (Египет рождается из утверждения Джейн, что первые комиксы были придуманы именно там, и сохранившиеся иероглифы – тому подтверждение.)
Малыш Тутанхамон – плод фантазий Джейн и главный герой ее комиксов. Как одержимая, она рисует их по всей поверхности сцены, резко и исступленно, переставая чувствовать связь с реальностью. Это ее побег от осознания факта гибели дочери. И в этом же – ее собственная погибель. Мир Джейн двоится. Проекции рисунков (медиахудожник Алина Тихонова) появляются на гранях пирамиды, оживают и исчезают снова, не оставляя за собой и следа. Панельные многоэтажки, знакомые пейзажи мелькают и не дают зафиксировать на себе внимание. Египетские герои, возрожденные Оливией Дюфо, обретают у Елизаветы Бондарь очертания других исторических персонажей. Фантомы Гитлера, Ленина, Сталина выходят из черного ничто и начинают обживать пространство пирамиды. Они невыносимо похожи на близких Джейн: на убившую себя дочь, на ее мужа (Денис Кугай), не выдержавшего поведения Джейн, на подругу и соперницу Кисси (Анна Шуваева), на основателя конкурса Лайонела Физера (Евгений Терских) – такого же несчастного из-за одиночества и недостатка любви. Двойники вытесняют своих прототипов из сознания Джейн, и она буквально проваливается в черную дыру, где встречается то ли с маленьким фюрером Тутанхамоном, то ли с умершей дочерью.
Недостаток любви и маминой теплоты побуждает малыша Тутанхамона убивать лягушек, людей, котенка по имени Сфинкс. Это же толкает Атланту на самоубийство. Безразличие, безлюбие, бесчувствие близких – то, из чего вырастают самоубийцы, диктаторы, тираны и большое зло. Именно это и есть «Великое черное ничто», в которую могут попасть даже те, кто сам его и создал.