Драматург, сценарист, автор пьесы «Соколы», поставленной в Театре.doc режиссером Еленой Рейсс (2008). Участник лаборатории в Ясной Поляне под руководством М. Ю. Угарова (2008)
Когда в Театре.doc начали репетировать моих «Соколов», на одной из первых встреч был Угаров. Помню, говорили про финал спектакля, где главный герой выливает на себя кипяток. Мы обсуждали, как это сделать. Когда спросили меня, я ответил: «Может, музыку включить?» Сказал это и понял, что ляпнул какую-то ерунду. Все смотрели на меня как на привидение
Наконец Михаил Юрьевич покашлял и произнес: «Это #####, Валера». После репетиции мне объяснили, что мое предложение о музыке невозможно в «Доке» — театре, где не играют и не включают «музыку с небес». Угаров говорил мне: «Валера, вы написали документальную пьесу о своей семье, ее нужно решать без театральщины, тоже документально».
Через десять лет я показал в Театре.doc свой режиссерский дебют — видеоспектакль, для которого взял документальный материал. Это было письмо гомосексуала Ники Полякова профессору Бехтереву. Угаров посмотрел мою работу и честно признался: «Мне не понравилось. Трагическая история решена через ужимки, пародию на пидорскую эстетику. Способ работы режиссера здесь — дистанция, отстранение, отказ от личного высказывания».
Михаил Юрьевич верил в возможность такого отказа. Не буду лукавить, если скажу, что я в нее верю или мне это близко. Может быть, я просто не понял, как это сделать. Но одну вещь я точно понял благодаря Угарову.
Я испытываю перед документом настоящий ужас. Встречая документальный материал, я всегда стараюсь выманить его как зверя на свою территорию. И там убить. Пространство смерти всегда казалось мне больше, чем то, которое занимает жизнь. Мой идеал: хорошее чучело. Идеальная пародия на зверя.
Я могу добавить сюда еще много слов, продолжая свой спор с тем, кого нет и кто не сможет мне ответить. Мне легко быть умным.
Когда десять лет назад я впервые давал интервью, то делал это в паре с Угаровым. Тогда я услышал от него кое-что важное. Михаил Юрьевич сказал, что в юности он находил точные слова, когда спор уже был окончен и остроумный ответ уже никто не мог услышать. Из этой досады на свой поздний ум и появлялись пьесы — как ответ всем тем, кто нас уже не слышит.
Думаю, и сейчас многие наши лучшие и остроумнейшие тексты появятся как ответы ему, Угарову Михаилу Юрьевичу.