Тильда Суинтон в 50 лет. Портрет для обложки американского журнала The Room.
Тильда Суинтон считается иконой современного феминизма. Театр. разбирается, как известная актриса опрокидывает все стереотипы, выламывается из всех ролевых моделей и разрушает все возможные ожидания не только в творчестве, но и в собственной жизни.
«То, что заставляет меня оставаться актрисой, — это мой интерес к общественной одержимости идентичностью. Я не очень верю в то, что идентичность действительно существует», — говорила Тильда Суинтон в недавнем интервью Дагу Эткину перед фестивалем «Санденс». И это довольно точное описание того, чем она, дочь генерал-майора сэра Джона Суинтона, занимается всю свою сознательную жизнь и что составляет ее актерскую и человеческую сущность — отказ от идентификаций.
Социальный идеал 1970-х воплотила одноклассница Тильды по закрытой школе для девочек West Heath леди Диана Спенсер: более или менее благопристойный брак и жизнь, проведенная внутри истеблишмента. Тильда же еще во время учебы в Кембридже вступила в коммунистическую партию, а потом в шотландскую социалистическую партию. Долго жила с художником и сценографом Джоном Бирном, который почти на 20 лет ее старше и от которого у нее близнецы.
Сейчас почти так же долго живет с художником Сандро Коппом, который почти на 20 лет ее моложе. В какой-то момент это происходило параллельно в одном и том же доме. При этом она так ни разу и не вышла замуж. В этом нет никакого вызова, ни малейшей пощечины общественному вкусу. Для Тильды это просто ее частные обстоятельства. Года три-четыре назад, когда все настойчиво задавали ей вопрос про menage a trois, она буднично отвечала, что ничего такого зажигательного за этим нет — просто общие дети, сложный график съемок, соображения удобства и вообще у каждого уже давно есть свой дом.
Она занималась английским языком и литературой, участвовала в театральных постановках и, как говорит в интервью, в какой-то момент уже собиралась бросить актерство, отчетливо понимая, что все это ей не нравится, когда встретила знаменитого британского авангардного кинорежиссера Дерека Джармена. У него в «Реквиеме войны» она получила первую заметную роль в кино (а до этого эпизодическую в «Караваджо») и потом снималась во всех его следующих четырех фильмах вплоть до самой смерти Джармена в 1994 году.
А в 1992 году вышел «Орландо» Салли Поттер — и казалось, что это определит актерскую судьбу Суинтон и она так и будет играть артхаусных андрогинов и трансгендеров всю оставшуюся жизнь. Ничего подобного. В следующие 20 лет Тильда переиграла практически все и в самых разных жанрах — от голливудского блокбастера «Хроники Нарнии» до фильмов Джима Джармуша, от кондового мейнстрима вроде «Пляжа» с Ди Каприо и «Ванильного неба» с Томом Крузом до глубоко авторского кино вроде «Нам нужно поговорить о Кевине» Линн Рэмси и I Am Love Луки Гуаданьино, от комедий Уэса Андерсона до полновесной драмы Тони Гилроя «Майкл Клейтон», за которую она и получила «Оскара».
Со своей внешностью инопланетянина она даже в одежде никогда не следовала ни одному тренду. К 45 годам она стала настоящей иконой стиля и музой Хайдера Аккермана и Рафа Симонса времен Jil Sander. В прошлом году Карл Лагерфельд снял ее в рекламной кампании коллекции Chanel Paris — Edinburgh, и ни на ком в мире так волшебно не смотрятся платья Lanvin и Haider Ackermann. Суинтон легко соединяет абсолютно коммерческую работу для Pomellato и Pringle of Scotland с участием в перформансах, придуманных директором парижского музея моды Galliera Оливье Сайяром. Vanity Fair включает ее в знаменитый список best dressed, потому что «Голливуд полон женщинами, которые знают, как нарядиться в платье и позировать перед камерами, но есть только горстка леди, чей выбор одежды делает их на голову выше всех остальных». В конце концов она приезжает в Москву на открытие очередной «Кофемании» — и поднимается крик: «Как! Богиня на открытии сетевой кофейни!» А потом она фотографируется с радужным флагом в руках на фоне Василия Блаженного, жертвует деньги на похороны московского гей-активиста Алексея Давыдова — и проносится вздох облегчения: «Теперь понятно, для чего ей было это нужно».
Что она ни делает — спит ли в прозрачном кубе посреди зала в Serpentine Gallery и MoMA, снимается ли в клипе Дэвида Боуи The Stars (Are Out Tonight) или выходит в смокинге Elsa Schiaparelli и шлепках на меху на красную дорожку Берлинского кинофестиваля, — она всегда непредсказуема и всегда выглядит cool. Она демонстрирует, что можно быть вне всяких конвенциональных рамок, не вписываться ни в какие стандарты и при этом быть суперуспешной. Выйти далеко за пределы мещанских представлений о семейном счастье — и при этом быть счастливой матерью и возлюбленной. Все это для западного мира не в последнюю очередь благодаря самой Тильде Суинтон уже давно стало аксиомой: можно сохранять индивидуальность и при этом получать общественное одобрение. В России эта мысль все еще выглядит откровением.
«Do not fade. Do not wither. Do not grow old», — говорит королева Елизавета в исполнении восьмидесятилетнего писателя, артиста и героя гей-движения Квентина Криспа юному Орландо в исполнении тридцатилетней на тот момент Тильды Суинтон. Сейчас, когда Тильде 53, про нее, конечно, не скажешь, что она not grow old, но то, что она за эти 20 лет не увяла и не поблекла, совершенно очевидно. Это ее свойство — отказ ко всему прочему еще и от возрастной идентификации — тоже отлично описывается словом «экстраординарность», любимым журналистским клише по поводу Суинтон. Но куда точнее смысл карьеры Тильды Суинтон передает парадокс: всю жизнь ускользая от каких-либо идентификаций, она стала практически идеалом современной женщины, а ее индивидуальный выбор — образцовой биографией, которая непременно когда-нибудь будет экранизирована.