Корреспондент журнала ТЕАТР. – о том, как устроен социальный театр у нас и «у них».
Социальное искусство и инклюзия все больше входят в повседневную практику мирового театра. Постановками с участием людей с особенностями развития уже никого не удивишь (по крайней мере, в Европе). Я и сама недавно рассказывала про отечественный инклюзивный театр финским коллегам на специальной встрече в Хельсинки. И все же, отправляясь в Испанию, плохо представляла, что меня там ждет.
Когда меня позвали провести презентацию нашего с Фондом «Альма Матер» и Борисом Павловичем проекта «Квартира» на XI международном конгрессе, посвященном инклюзии и социальной работе в театре и других перформативных искусствах, я обрадовалась, что смогу рассказать о деле последних двух лет своей жизни широкой аудитории и больше в подробности предстоящего не вдавалась. Тем более, что при попытке прочитать что-то про прошлые десять мероприятий, проходивших в разные годы в разных городах Испании, информации ни на одном знакомом мне языке я не нашла.
Каково же было мое удивление, когда по приезде в Кордову, мы оказались в самом эпицентре большого фестиваля – по всему городу в честь открытия конгресса соорудили импровизированные сцены, отгородив их простой белой разметкой на асфальте. На одной только центральной площади выступали – разумеется, по очереди – три коллектива: танцевальная студия с участием передвигающихся на колясках людей с ДЦП, азартные исполнители фламенко постарше, но тоже преимущественно в инвалидных креслах и инклюзивная группа с участием людей с синдромом Дауна, выказывавшая явный интерес к современному танцу. Прямо напротив театра, где не покладая рук трудились сотрудники фестивального штаба, незрячие певцы исполняли хиты собственного сочинения, а рядом с ними молодые таланты демонстрировали навыки жестового пения. Неподалеку детей учили показывать фокусы и балансировать с завязанными глазами, тут же юные балерины в пачках отплясывали что-то классическое вместе с людьми с ментальными особенностями. Завершало многочасовое, но совершенно не утомительное действо выступление ударно-духового бэнда, где на саксофоне и джембе играли в основном артисты (другого слова тут не подберешь) с ментальными особенностями. Это было так заразительно и душевно, что зрители не могли разойтись после завершения последнего трека, громко аплодируя и требуя: «Еще!».
В общем, начало оказалось многообещающим. К сожалению, профессиональный спектакль из Италии, представленный в тот же вечер на сцене Гран Театра, самого большого и самого старого театра города, оказался не столь хорош. В постановке под громким названием «Чистилище» (да-да, речь в спектакле Babilonia Teatri, до Кордовы успевшем побывать на Венецианской Биеннале, шла, как вы уже догадались, о «Божественной комедии» Данте) участвовали люди с самыми разными особенностями – актер с синдромом Дауна, карлица, девушка с расстройством аутистического спектра, но самым ярким персонажем оказался испанский переводчик с итальянского, который вносил в невнятное, затянутое и претенциозное шоу энергию и здоровый скепсис. Когда позже выяснилось, что он попал на сцену совершенно случайно, заменив заболевшего коллегу, я в очередной раз подумала, что все-таки актерский талант – от Бога, и не всегда стоит выходить на сцену тем, у кого нет таланта, а есть лишь идеи, которые они изо всех сил пытаются донести до публики.
Однако на следующий день меня ждало настоящее открытие. Вернее, целых два. До поездки в Испанию я никогда в жизни не слышала о кубинской актрисе и перформере Янель Барбейто Дельгадо, но зато после ее спектакля «Сопротивление. Bella, ciao!» тут же захотела познакомиться с этой героической женщиной поближе. Родилась она на Кубе во времена Фиделя Кастро и почти семь лет провела в постели, так как ее мать считала диагноз ДЦП чем-то постыдным и неизлечимым. К счастью, отец Янель был крупным военным чином, чуть ли не генералом, и сумел отправить дочь на лечение в ГДР. Там ее не только подняли на ноги, но и научили говорить (отсюда ее совершенно свободный немецкий, правда, из-за особенностей строения гортани все-таки не самый простой для понимания). Вернувшись через много лет на Кубу, она увидела, что отношение к таким людям, как она, там несильно изменилось, и теперь предпочитает жить в Европе, где, как правило, выступает в специально поставленных на нее хореографических опусах. В Кордове она представляла премьеру, пластический стендап собственного сочинения. И пусть он был, возможно, не вполне совершенен с точки зрения драматургии, но зато в финале под раздавшуюся из динамиков песню бойцов итальянского Сопротивления “Bella, ciao” зал вскочил и устроил артистке форменную овацию. Уверена, благодарность публики была связана не с ее физическим состоянием, а с удивительным даром «присутствия», которым обладает Янель. С тем, как борется (это, собственно, и есть тема ее перформанса), как умеет жить на сцене, сопротивляясь болезни, репрессиям, системе, предубеждениям и самой судьбе.
Вечером того же дня меня ждало еще одно потрясение. Признаться, узнав, что местные жительницы под руководством молчаливого режиссера из Барселоны Давида Франка и его супруги Аранчи Лопес уже неделю репетируют домашний спектакль с забавным названием «Стирка», я совсем уже было собралась прогуляться по берегам Гвадалквивира, но экс-руководитель фестиваля Паз Санта Сесилия убедила меня, что такое зрелище лучше не пропускать. Мудрая Паз была права: «Стирка» оказалась не только гимном женской солидарности, но и великолепным перформансом, как по нотам разыгранным на одной из площадей старой Кордовы, рядом с музеем изящных искусств. Действие происходило вокруг старинного фонтана, в котором почти десяток женщин разного возраста, комплекции и социального статуса стирали свое «грязное» белье. На самом деле они пришли сюда не для того, чтобы сплетничать или злословить, а чтобы поделиться горестями и поддержать друг друга. В итоге они почти не говорили, зато много пели (в том числе кровожадную, леденящую кровь моих испанских знакомых песенку про поедание собственной жены и матери), играли, шутили и смеялись. Они таскали белые простыни по коричнево-серым камням, в шутку дрались ими, разбрызгивали воду, и было видно, что для них это и есть настоящее чистилище, возможность свободно вздохнуть, подумать о вечном, очиститься. Таким же стало это короткое, лаконичное представление и для зрителей, которых в финале пригласили присоединиться к действию: большинство, радостно выдохнув, пустилось в пляс.
На следующее утро мне было куда проще рассказывать про «Квартиру» людям, которые никогда не были в России и ничего не знают про наш театр. С большим удивлением я обнаружила, что слушают меня так внимательно, как не слушали прежде на других моих выступлениях, а вопросы задают самые что ни на есть толковые. Потом были еще презентации разных социально-театральных инициатив в тюрьмах (Барселона), на нищих окраинах (Касабланка), с сиротами и сложными подростками (Гватемала). А завершался форум спектаклем из приморской Мурсии с участием бездомных. Мыслей в нем, как мне показалось, было больше, чем живой энергии, но я все равно считаю, что праздник инклюзии в Кордове удался на славу.