Театр в России всегда был делом государственной важности. В СССР он стал государственным делом окончательно и бесповоротно. Ни тебе крепостных затей графа Шереметева или графа Каменского, ни частного театра Федора Корша или частной оперы Саввы Мамонтова, ни Художественно-общедоступного (МХТ) товарищества на паях. Товарищество в годы советской власти превращается в главный придворный театр – МХАТ СССР им. Горького (1932). Да и вообще – в стране победившего сталинизма любой театр возникает и исчезает исключительно по высочайшему повелению и кормится исключительно с государевых/ственных рук.
После того, как СССР распался, а на смену социализму с феодальным лицом пришел более или менее дикий капитализм, ситуация изменилась. Точнее, возникли предпосылки для того, чтобы она изменилась.
Мы решили собрать под одной обложкой рассказы о театрах, которые возникли не по воле чиновников, а по воле одержимых театром людей. Это интересно еще и потому, что появление таких инициатив позволяет судить о наличии или отсутствии в стране гражданского общества.
Следует с горечью признать, что, судя по этому индикатору, со «сферой самопроявления свободных граждан и добровольно сформировавшихся некоммерчески направленных ассоциаций и организаций, огражденных от прямого вмешательства и произвольной регламентации со стороны государственной власти и бизнеса» (определение Википедии) дела у нас обстоят так себе.
Уж где, казалось бы, «сфера самопроявления» должна оказаться наиболее обширной, как не в сфере изящных искусств. Но поразительным образом даже после распада СССР низовые театральные инициативы в России оказались не столь уже многочисленными. В общем и целом наш театр – это до сих пор не вольное сообщество эстетически близких друг другу артистов и режиссеров, а пафосная гробница с колоннами и труппами (так и хочется написать это слово через одно «п»). Тем интереснее было инвентаризировать то, что есть.
Эти мы и занялись.
И первое, что бросается в глаза: по количеству негосударственных инициатив лидирует Петербург. Наши питерские авторы насчитали 26 независимых театров северной столицы и составили подробный каталог, описывающий все их разнообразие (надеемся, этот грандиозный труд оценят потомки). А легендарные лидеры петербургского андеграунда попытались в ходе приправленной ностальгией дискуссии объяснить причины невероятной андеграундной активности в одном отдельно взятом городе.
Зато Москва числится в отстающих не только по сравнению с Питером, но и по сравнению со страной в целом. Уровень загосударствлевания театра тут самый высокий. Тут надо платить непомерную аренду за помещение. Тут буквально под боком обитают мракобесные чиновники федерального уровня, которые бдительно следят, не притаилась ли крамола даже в тех институциях, которые не имеют к их ведомству прямого отношения. Печальный опыт очень интересного начинания под названием «Театр труда» лишний раз убеждает, что для истинно независимого театра условия в столице самые что ни на есть жесткие. Неслучайно Театр.doc и Liquid Theatrе долгие годы оставались редкими примерами таких инициатив.
Вальяжная, разжиревшая на чужих харчах, буржуазная в самом плохом смысле этого слова российская столица живет богато, она не жалует и не жалеет нищебродов. Если ты хочешь быть независимым от государства, изволь быть зависимым от капитала. Коммерческие спектакли-променады начали появляться в Москве в самое последнее время, но именно они и оказались основным типом негосударственных театральных инициатив здешнего розлива.
В целом же в современной России действует нехитрый закон: чем дальше от центра, тем проще затеять что-то самостийное и радикальное.
Поэтому независимый театр, возникший на периферии, оказался объектом особенно пристального нашего внимания. Мы постарались сосредоточиться на том, что возникло в провинции относительно недавно и сильно изменило химический состав российского театра.
Вот, скажем, Ростов-на-Дону. Тут есть государственный драматический Театр им. Горького, тот самый, что построен в виде циклопических размеров трактора. Я как-то раз проходила мимо и взглянула на афишу: «Сталин-часовщик» (спектакль о Сталине –эффективном менеджере), «Христос-малютка» и «Приключения веселого чемоданчика» по пьесе Юрия Полякова. Образцово показательный набор театрального трэша самых разных сортов.
Но стоит отойти от пафосной мегаломании в сторону старой армянской части Ростова под названием Нахичевань, как обнаруживаешь там маленький и совсем непафосный «Театр 18+», а в его репертуаре чего только нет – от имен лучших современных драматургов России до постдраматических опытов Всеволода Лисовского.
Когда номер был уже готов, мы вдруг вспомнили, что не включили в него, быть может, самый важный негосударственный театр провинциальный России – знаменитый КнАМ. Самый важный потому, что он возник в те времена, когда о независимых инициативах еще не помышляли и в столицах, и не где-нибудь возник, а в далеком Комсомольске-на-Амуре, от которого три года скачи – ни до какого государства не доскачешь. Я до сих пор не понимаю, как удалось Татьяне Фроловой превратить эту частную инициативу в лабораторию разнообразных театральных поисков. Каким воздушно-капельным путем были занесены на край земли бациллы театрального авангарда. Но так или иначе, КнАМ сегодня гастролирует по Европе едва ли не более интенсивно, чем самые прославленные государственные театры РФ. Возникновение этого удивительного феномена в далеком 1985 году подтверждает вошедшую в поговорку поэтическую истину: «если выпало в империи родиться, лучше жить в глухой провинции» (у леса).