© Евгений Швец / Русский драматический театр Удмуртии
Один из заметных молодых театральных режиссеров Санкт-Петербурга, Денис Хуснияров, выпускает по пять-шесть премьер в сезон по всей России. Недавняя его премьера, «Гамлет», не отличается целостностью – ни по форме, ни по содержанию. Однако это тот редкий случай, когда нельзя однозначно сказать, хорошо это или плохо.
Спектакль, поставленный на сцене Русского драматического театра Удмуртии, помещен в выхолощенное пространство, образованное тремя металлическими стенами, пронизанными отверстиями разной величины и конфигурации и нависающими над ними металлическими плоскостями. Этот холодный проржавленный мир, придуманный художниками Александром Моховым и Марией Луккой, сразу напоминает о том, что «прогнило что-то в датском королевстве». Однако, не смотря на кажущуюся статуарность сценографии, она оказывается вполне живой и легко меняет конфигурацию в процессе спектакля под мелодии композитора Виталия Истомина, написанные в стиле contemporary R&B.
Все начинается с пересказа сюжета «Гамлета» с использованием таких антропонимов, как «дядя Клавдий», «мама Гертруда», произносимых детским голосом, который звучит при включенном в зрительном зале свете. Таким образом Денис Хуснияров изначально уводит сюжет спектакля от заданной фабулы. Отказ от привычной сюжетности – одна из тенденций не только в постановке «Гамлета» (вспоминается «Гамлет Коллаж» Робера Лепажа, поставленный в Театре Наций), но и вообще в работе современного режиссера над классическими текстами. Однако Хусниярову такой почти пародийный пересказ нужен не только для этого. Важнее здесь нацеленность на отрешение от шекспировского пафоса и перенесение пьесы в другую область. Играть ее сегодня с тем посылом и надрывом, с которым она была написана в XVII века, конечно, не представляется возможным.
Именно поэтому возникает и детский голос, и антропонимы, а список действующих лиц сводится до Гамлета (Игорь Василевский), Клавдия (Вадим Истомин), Гертруды (Дарья Гришнева), Полония (Алексей Агапов), Офелии (Екатерина Саитова), Лаэрта (Максим Морозов), Розенкранца (Антон Петров), Гильденстерна (Радик Князев) и народа (Альбина Абашева, Екатерина Воробьева, Светлана Запорожская, Алексей Калмычков, Денис Куприянов, Александра Мусихина, Константин Феоктистов). Горацио, Тень отца Гамлета и многие другие хрестоматийные герои в сюжете, выстроенным Денисом Хуснияровым, оказываются за пределами металлических стен, которыми огорожено игровое пространство. И это важно, так как действие не исчерпывается тем, что происходит перед металлическими стенами – жизнь идет и за ними, зачастую эта жизнь не сюжетная, а театрально-закулисная, однако она не скрывается от зрителя, а используется как фон, который проглядывает сквозь отверстия в стенах.
© Виталий Истомин. «Гамлет». Русский драматический театр Удмуртии, Ижевск. Специально для ТЕАТРА. Публикуется с разрешения автора
Одна из главных категорий новой интерпретации «Гамлета» – театральность. И дело здесь, кажется, в пресловутой силе места, так как сложно найти в провинции более классически-театрального пространства, чем пространство Русского драматического театра Удмуртии: дорогие портьеры, натуральный камень, использованный для отделки пола, лепнина. Конечно, все это не могло не повлиять на сам спектакль. Действие начинается в зале, среди сидящих зрителей встает молодой человек, одетый в красный худи, и начинает произносить знаменитый монолог «Быть или не быть, вот в чем вопрос. Достойно ль / Смиряться под ударами судьбы, / Иль надо оказать сопротивленье…», затем произносит «Поехали!» и с разбега запрыгивает на сцену. Позже Гамлет сойдет со сцены и вместе с Клавдием сядет в зрительном зале, а на сцене расположится театр, устроенный специально для царствующего короля. Главный герой таким образом впрямую соотносится с целевой аудиторией спектакля, сидящей в зале (возрастной ценз постановки – 16+), а разделение пространств на игровое и бытовое позволяет режиссеру работать в разных жанрах одновременно.
Так сцена общения Гамлета с отцом решена как триллер-макабр: из разных отверстий в стенах появляются руки, захватывающие Гамлета и вселяющие дух отца в тело сына. Этот остроумный ход обнажает родственность душ Гамлета-отца и Гамлета-сына, их духовную связь. Совсем в ином ключе решено появление Розенкранца и Гильденстерна, которые выходят в черных плащах и солнцезащитных очках, привнося в спектакль элемент шпионского детектива. А вот сцена общения Гамлета с ними решена как кукольный театр: принц наперед знает их вопросы, а потому играет с ними как с куклами, и сам задает вопросы кукольно-искаженным голосом. Но все-таки наиболее эффектной и запоминающейся становится эпизод, решенный в жанре визуального театра: смерть Офелии происходит в пространстве стеклянного аквариума, появляющегося из металлических плоскостей, нависающих над сценой. Аквариум постепенно заполняется дымом, в котором героиня растворяется, будто прекрасное видение.
«Гамлет» Дениса Хусниярова – набор разножанровых сцен, которые выстраиваются то ли в вереницу снов тинэйджера, увлеченного театром, то ли в набор «пробников» театральных жанров и стилей, которые в финале спектакля не сливаются в единую смысловую константу, а так и остаются отдельными сценами, каждая из которых не лишена смысла, а потому и сам спектакль производит впечатление на зрителя, особенно пришедшего в театр далеко не в первый раз.