29.09.2012, ria.ru
Григорий Сысоев
Опера «Четыре квартета»: визуализируя поэзию Элиота
На проекте «Платформа» Центра современного искусства «Винзавод» состоялась премьера оперы «Четыре квартета» в постановке хореографа Олега Глушкова. Оперу по одноименному произведению поэта Томаса Элиота написал композитор Александр Маноцков.
02.10.2012, Ведомости
Петр Поспелов, Олег Зинцов
“Четыре квартета” на Винзаводе: Танец для гитары, альта, рояля и барабана
<…>
Идеальным слушателем этого произведения стал бы знаток высокой английской поэзии в оригиналах — ибо стихи цикла Four Quartets Т. С. Элиота, с дантовским размахом толкующего универсум, предлагалось воспринимать с пения на слух без перевода.
Публике, приобщившейся к новой академической музыке на проектах, подобных «Платформе», музыка Александра Маноцкова могла показаться непривычно простой, однако типологически она принадлежит к наследующим авангарду явлениям, возникшим в результате реакции на его усложненность, — таким, как новая простота или минимализм, поскольку заново обращается к архаике, фольклору, церковной музыке, не брезгует заступать и на поп-территорию, но, так же как и авангард, по-прежнему сторонится классического мейнстрима.
В «Четырех квартетах» Маноцков демонстрирует прекрасно освоенную английскую просодию, чем равно напоминает американца Джона Адамса и голландца Луи Андриссена, отчего вся его звуковая постройка кажется всецело английской и не может не удивить ценителя, к примеру, всецело русской оперы того же композитора «Гвидон». Однако, в одних случаях цитируя «Дидону» Перселла или стилизуя поп-балладу, в других композитор использует панъевропейские приемы атональной музыки, а то и вовсе русскую церковную полифонию. Как бы по-разному ни были музыкально решены номера спектакля — нарочито примитивно, в виде цепочки интервалов, или изысканно, в форме полифонического мотета, — они всегда четко схематично завершены. В этом есть и минус — весь спектакль представляет собой цепочку статичных номеров, исполняемых через паузу, ему не хватает развития и широкого дыхания, из-за чего финальное возвращение к истоку («В моем конце мое начало», цитирует Элиот Марию Стюарт) выглядит не более чем формальным приемом. Однако возможно, что сам принцип номерной структуры призван отсылать нас к доромантическим, а то и вовсе архаическим временам, когда универсум держал искусства в синкрезисе, первоначальной слитности.
Этот синкрезис последовательно воссоздан на сцене. Четыре исполнителя — Казимир Лиске, Один Байрон, Инна Сухорецкая и Кирилл Вытоптов — не делят артистические функции между собой: они и музыканты, и певцы, и актеры, и танцовщики. Хореограф-постановщик Олег Глушков придумал для них пластический рисунок, не требующий отточенных танцевальных навыков; скорее пантомиму, чем танец. Эта простая лексика может деликатно иллюстрировать текст, ритмически поддерживать музыкальные структуры и рифмовать движение с природой музыкальных инструментов (электрогитара, альт, фортепиано, барабан), но не отваживается на самостоятельные метафоры. Вежливо отступая в тень, режиссер чутко настраивает действие в соответствии с замыслом композитора, а не диктует собственные правила. «Четыре квартета» — это музыка, театр, танец, перечисленные именно через запятую, а не сплавленные в новом синтезе. Такой компактный формат часто встречается на европейских фестивалях. Судя по реакции публики, он хорошо приживется и в Москве.
02.10.2012, РБК daily
Татьяна Филиппова
О жизни и смерти языком оперы
<…>
Четыре актера — Инна Сухорецкая, Казимир Лиске, Один Байрон и Кирилл Вытоптов — проговаривают, пропевают, шепчут стихи. Иногда стихам приходится прорываться на волю: в одном из действий актеры поют, набив рот бумагой (или смятыми нотными листами?).
В комментариях к «Четырем квартетам» Элиота можно прочитать, что эти стихи были навеяны поздними квартетами Бетховена и поэт хотел в них стать выше поэзии, так же как композитор в своих поздних сочинениях стремился стать выше музыки. Действительно, после «квартетов» Элиот стихов больше не писал. Но что значит быть «выше» стихов? Может быть, это значит пытаться выразить поэтическую мысль каким-то другим языком?
В «Квартетах» на «Платформе» это не только язык музыки, но и язык тела. Образы и темы сложнейших стихов Элиота одновременно «комментируются» движениями и жестами, причем музыкальное и пластическое прочтение не всегда совпадает. Создатель оперы композитор Александр Маноцков называет это коллажем языков.
<…>
Спектакль был выпущен в жизнь летом — первые репетиции и первые показы прошли в Театральном центре Юджина О’Нила в Коннектикуте. Сейчас ему предстоит пройти испытание русским зрителем, которому произведения Томаса Элиота по большей части незнакомы. Наверное, имеет смысл, отправляясь в Цех белого, взять томик стихов с собой.
01.11.2012, Gazeta.ru
Камила Мамадназарбекова
«Только попса думает о слушателе заранее»
Композитор Александр Маноцков рассказал «Газете.ru» о новой постановке «Четыре квартета», взаимоотношениях современной музыки с популярной культурой и о том, как люди творческих профессий должны участвовать в политической деятельности.
<…>
КМ: В «Четырех квартетах» много странных движений. Они связаны с текстом Элиота?
АМ: В некотором роде хореография — это и есть «странные движения», правда? Но многие движения прописаны мной в партитуре, потому что они касаются звукоизвлечения. Например, исполнители засовывают себе в рот бумагу исключительно по нотам: вот здесь помять, засунуть, потом жевать, выплюнуть. Длительность прописана. Это называется инструментальный театр — движение дает результат звуковой и видимый. Элементов инструментального театра в партитуре «Четырех квартетов» довольно много.
КМ: Вы их придумывали совместно с Олегом Глушковым?
АМ: Как человек абсолютно несведущий в визуальном, я не лезу на его территорию. Ну, предлагаю что-то иногда. Какие-то вещи мне казались предельно ясными, но они не совпали с моими ожиданиями вообще. Например, эпизод Words move, music moves only in time. В «Четырех квартетах» вообще цитируются многие стили американской музыки. Один из смыслов всего происходящего — возвращение Элиота в Америку. Так вот в этом эпизоде слова выражают музыку очень буквально. И я думал, что исполнители будут петь канон со сдвигом и реально двигаться в пространстве. А где-то в глубине будет стоять Один Байрон и играть очень медленный хорал на альте. Страшно эффектный финал первого квартета, как мне казалось.
Олег Глушков, с которым я, разумеется, не делился своими соображениями, делает ровно наоборот. Он кладет всех на пол, и они поют почти лицом вниз, а между ними ходит Один с альтом. Получилось гораздо круче и точнее — words move, music moves, а people лежат! Вместо нарочитой иллюстрации — собственное прочтение текста.
КМ: А какие стили американской музыки цитируются в этом сочинении и как они связаны с частями «Квартетов»?
АМ: Кейдж, Райх, Айвз, блюз, песенная традиция — именно в Америке придумали петь сложно устроенный поэтический текст под гитару, и один номер пародирует такой song writing. Вообще это одна из встроенных в партитуру игр — встреча английского и американского, поскольку Элиот родился в Америке, а умер в Англии. Но все это вплетено в довольно жестко сделанную канву, как музыкальную, так и программную.
<…>
КМ: Вы много пишете для кино. Будет ли на «Платформе», где вы теперь курируете музыкальную программу, место элементам поп-культуры?
АМ: Я вообще не очень хорошо понимаю, что такое поп-культура. Мне кажется, отечественная поп-культура — это Гребенщиков, Земфира; сотни тысяч не могут прожить без их песен. Но «Платформа» таким исполнителям, конечно, не нужна. А то, что в России сейчас называется поп-культурой, — я просто отказываю этому в праве на существование. Я же не могу считать сегодняшнюю Госдуму политиками. Это, между прочим, связанные вещи.
<…>